Виктор небрежно бросил на стол папку и замер. Из вороха бумаг пресловутого компромата, изъятого из квартиры Карпа Вересова, скользнуло на стекло фото. Синие бездонные глаза брюнета смотрели с укоризной, не мигая, точно гипнотизируя жертву, попавшую в их омут, и в душу негромко поскреблась кошка.

— Слышал, хлопотное оказалось дельце?! — произнес за спиной вкрадчивый голос.

Виктор стремительно обернулся, очутившись лицом к лицу с приземистым потным господином, тихо вошедшим в кабинет через боковую дверь, очевидно, ведущую в жилые помещения дома.

— Мои проблемы.

Хотя заказчик не удостоил визитера рукопожатием, тот потер ладонь о штанину, борясь с острым желанием вымыть руки с мылом. Увы, в связи со своей профессией ему часто приходилось иметь дело с подонками и уродами.

— Гонорар. — Избавляя Виктора от присутствия благополучно почившей жертвы, пухлый светящийся белизной конверт погреб под собой фото. Заказчик засмеялся, плеснув в два бокала коньяку. — Такой недоверчивый, да?! — протянул один из них собеседнику. — Как вам удалось втереться к нему в доверие?

— Работа такая.

— Хочу еще работенку предложить, круг тот же. Возьметесь?

Виктор неохотно принял из рук клиента досье, из чистого любопытства заглянув внутрь, и сердце екнуло. Он уже видел это веснушчатое лицо, вздернутый носик, толстую русую косу по самые ягодицы.

— У них же была связь.

Связь, которую Вересов не скрывал, игнорируя настойчивые заверения, что они не пара. Да и девчонка ничуть не сожалела, что связалась с парнем не из своей социальной ниши. Она даже ушла от богатеньких родителей, отказавшись от наследства, чтобы быть с ним вместе.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты ее прощупал. Вдруг любовничек ей что-то рассказывал. Девушка расстроена, еще наделает глупостей.

— По факту аварии заведено уголовное дело. Эксперты установили, что тормозной шланг перерезан, так что мне лучше на время затаиться.

Поменяв папку на конверт, Виктор решительно зашагал прочь. Не оглядываясь. Не думая об упущенной прибыли. Покинуть душное здание само по себе счастье. Избавиться от неприятного клиента — счастье вдвойне. Их, конечно, не выбирают, но и иметь с ними дело вне работы, выпивать он не обязан. Справедливости ради, большинство и не горело желанием продолжать общение дольше необходимого, и это правильно — светиться вместе всегда чревато для обеих сторон сделки.

Вдруг чей-то недобрый взгляд полоснул по лицу, застигнув на лестничной ступеньке, и Виктор замер. Стремительно обернувшись, вгляделся в толпу, выискивая источник жгучей ненависти, пробравшей холодом буквально до костей. В нескольких метрах справа мелькнула знакомая копна черных волос и потертая кожанка.

— Карп… — задев кого-то плечом, Виктор бросился вдогонку. — Карп!

Крепко схватив брюнета за плечо, резко развернул к себе чужим лицом.

— Прости, — оправил он незнакомцу куртку, отступая на шаг. В душе чувства смешались в ядреный коктейль из облегчения и разочарования. — Обознался.

Самое противное, что это был первый, но не последний эпизод «явления» жертвы с того света. Вересов мерещился убийце на улице, молча дышал в трубку и приходил во сны, сводя с ума. А ведь, по сути, Виктор был лишь инструментом заказчика, лично не имея ничего против программиста. Интересно, того мертвец тоже мучает?

Пнув ногой винную бутылку, гремя, покатившуюся по полу, Виктор открыл пустой холодильник, через силу заставил себя проглотить опостылевшие консервы. Хотелось просто хлеба, сыра, но в доме третий день не было ни корочки, пускай даже сухой и заплесневелой.

— Какого черта!

И вот, уже чисто выбритый, в новом черном костюме, он сидел за рулем, в общем потоке пыльных авто, не совсем понимая, куда едет, зачем? Пока не увидел над деревьями позолоченный крест церквушки. Кладбище. Здесь Виктору всегда было не по себе от лиц умерших, глядящих вслед живым с покосившихся крестов и тяжелых каменных плит. Казалось, они знают, чем занимается благопристойный с виду молодой человек, и дружно осуждают противный богу промысел. Так зачем он здесь? Что делает среди могил, тонущих в белых облаках сирени? Зачем смотрит в насмешливые синие глаза на эмалевом фото?

— Знаешь, я никогда не верил в сверхъестественное…

Брюнет молчал, улыбаясь уголком тонких губ.

— Думаешь, это совесть? — криво усмехнулся Виктор. К своим тридцати годам он уже и забыл о ней. Изжил, чтобы не страдать каждый раз, когда выполняет заказ, будь то чья-то подмоченная репутация, повод для развода, украденный компромат или…

Две белые розы чистой душе, не без его помощи отправившейся на небеса, легли на свежий могильный холмик. Вот и все, самое время исчезнуть.

— Привет.

Привычка развернула тело на сто восемьдесят градусов, и девушка вздрогнула, прижимая к груди красные гвоздики, веснушки на солнце проступили отчетливее, нисколько не портя хозяйку.

На лица наползли смущенные улыбки.

— Прости, не хотел тебя напугать. — Виктор копался в памяти, перебирая воспоминания вечеринки, на которой зеленоглазая чаровница объявилась под руку с Карпом, в костюме, вполне способным сойти ей за ровню. — Анна, верно?!

Короткий кивок, взгляд девушки был устремлен на фото.

— Была на похоронах?

— Нет. — Анна склонила голову, укрыв лицо длинной челкой, но Виктор успел заметить сбежавшую по щеке слезу. — Не смогла себя заставить. Уж собралась, а представила его…таким и не смогла. Он всегда был живее всех нас взятых, таким и сохраню его в памяти.

— Это правильно. — Не просто вежливая формальность, он одобрял и разделял подобное отношение к ситуации. Да и девушке будет легче пережить тяжелый момент, тем более что хоронили Вересова в закрытом гробу — авария обезобразила его тело. Из головы не выходила синяя папка. Получив отказ, заказчик найдет другого человека, если уже не нашел… — Не хочешь поехать куда-нибудь, выпить кофе?

— Мне на работу скоро, — точно извиняясь.

— Я на машине.

— Ладно, — аккуратный уголок свернутого вчетверо носового платка собрал черные подтеки под глазами. — Только попрощаюсь.

Чувствуя себя лишним, Виктор отвернулся, но все же краем глаза заметил, как девушка что-то пихнула, прикопав, в насыщенную песком землю. Кольцо или какую-то памятную обоим вещицу, было непонятно, но очень трогательно. Аж снова кольнула совесть за то, что разлучил этих двоих. Поцеловала фото, после старательно отерев от перламутровой помады.

Ехали молча. Как он подозревал, мысли спутницы также остались на кладбище, с молодым программистом, раскопавшим то, что не следовало находить, вырыв себе могилу. И только за столиком кафе, сделав заказ, Виктор осмелился первым нарушить тишину.

— Думаешь, это правда, что аварию подстроили?

— Так говорит следователь, — передернула Анна плечами, делая глоток обжигающего напитка. — Да и Карп что-то подозревал, просил меня уехать на время.

Вон оно как, значит, почувствовал? А может, просто не хотел рисковать? Ведь враг всегда в первую очередь бьет по самому дорогому. Будь у Виктора другие методы достижения цели, он так бы и сделал, нанес удар по слабому месту Вересова, которым девушка, несомненно, являлась.

— Почему не уехала?

— Не успела…

Виктор вздохнул, вспоминая, как дошел вместе с жертвой до неисправного уже автомобиля. У Карпа были дела. Дела, ради которых он подвинул очень важный проект. Не за Анной ли он ехал, когда не вписался в тот поворот? Этого убийца уже никогда не узнает, как и подозревал ли Вересов своего новоиспеченного коллегу или просто чуял, что смерть дышит ему в спину.

— Если его действительно убили, ты все еще можешь находиться в опасности, — счел он своим долгом предупредить девушку.

Та в ответ лишь кивнула, пряча взгляд в чашке. Не испугал. Значит, одно из двух: либо она дура, либо все прекрасно понимает, но имеет козырь в рукаве. На дуру Анна не тянула.

— Карп ничего не оставлял тебе на хранение?

Зеленые глаза выстрелили в него, чтобы убить наповал.

— Нет.

Анна посмотрела на часы и заторопилась, запивая двумя глотками кофе последний кусочек пирожного. Работа. Виктор успел забыть, но обещание выполнил, доставив по адресу.

Припарковав машину, Виктор бросил в зеркало мимолетный взгляд и уже не мог отвести глаз, запутавшись в усиках щеточки дорогущей туши, обреченный скользить вслед за ней по длинным густым ресницам. Девушка улыбнулась, меняя калибр орудия — коричневый карандаш оставил на языке жирную точку и принялся рисовать ниточку выщипанной брови.

Виктор мотнул головой, стряхивая чары женской ворожбы.

— Можно я тебе позвоню? Как-нибудь.

— Позвони. — Помада оставила на пухлой губе безукоризненный кровавый мазок. — Сейчас.

Узкая ладошка нырнула в сумочку, чтобы извлечь визитку, и Виктор заметил диск со знакомой надписью. Вересов сделал копию! Не зря, стало быть, заказчик беспокоился. А ему стоило беспокоиться?

Заметив взгляд, Анна поспешно закрыла сумочку, протянув визитку, в которой позиционировалась как визажист.

— Неожиданно, — улыбнулся Виктор. — Может, займешься мной? Например, в четверг.

— В пятницу, — скоропалительно поправила зеленоглазая.

— Договорились.

Сверкнув белоснежными зубами, девушка выпорхнула в открытую дверцу, на прощание по-детски непосредственно помахав рукой. Нет, не достоин ее Карп. Когда стук каблучков затих в районе третьего этажа, Виктор завел мотор. Голод напомнил о себе, и он заскочил в супермаркет. Затарился, уже на выходе заметив скромно лежащее на полке с краю печенье с предсказаниями. Усмехнулся сам себе и… взял. Почти отказался от него на кассе, поймав насмешливо-удивленный взгляд соседки по очереди, но унес с собой, чтобы нетерпеливо развернуть бумажку прямо в авто.

«Я приду за тобой».

Скомканный клочок бумаги полетел на пол. Черт возьми, как он это делает?! Он же мертв. Мертв!

Покачав головой, Виктор завел мотор, вливаясь в поток машин:

— Ты не сведешь меня с ума. Тебя больше нет. Нет!

Он повторял это, как мантру, когда на углу дома снова померещился знакомый силуэт, когда нашел под дверью копии материалов, что он выкрал из запертого стола Вересова. Прокричал со злостью в трубку телефона, чтобы услышать на том конце провода обеспокоенное:

— Вик, ты в порядке?

Да! Да, он в порядке. Именно поэтому, несмотря на поздний час, приехал в клуб на встречу со старым приятелем. Закатив в лузу последний шар, улыбнулся:

— Проигравший угощает.

Почувствовав взгляд, резко обернулся, и красотка у стойки довольно улыбнулась. Нарочито медленно приблизилась, проверяя готовность мужчины идти на контакт. Чересчур короткое облегающее черное платье, вызывающе яркая косметика, чулки с узором лучше развязных манер говорили о роде ее занятий. И все катится по знакомому сценарию. Коктейль, еще коктейль, сверху водка и они едут в мотель. Казенный номер, разбросанная по комнате одежда, два обнаженных тела, сплетенных в порыве страсти. Рокировка. Брюнетка седлает его верхом, движением головы откидывает назад вьющиеся волосы, скрывшие лицо. И те русым водопадом рассыпаются по плечам и спине, сменившие цвет на зеленый, глаза Анны смеются. Губы раздвигаются в усмешке, демонстрируя удлинившиеся клыки, выпуская наружу голос Карпа:

— У тебя даже постоянной женщины нет, — шипел тот, не переставая двигаться. — У тебя ничего нет. Одни грехи вьются вокруг саваном. У меня было все… И ты вернешь мне мою жизнь!

На удивление сильные, пальцы девушки стиснули горло, начиная душить. Завязалась борьба — Виктор не собирался так просто сдаваться, и скоро сам навис над ней, вернувшей себе прежний облик, накрыв ей лицо подушкой. Давил, пока та не затихла, и без сил вытянулся рядом.

Когда он проснулся, солнце стояло уже высоко, заливая комнату золотистым светом. Потянулся, как после хорошего секса, и тут его подбросило, оглушив воспоминаниями минувшей ночи: дикий секс, руки на его шее, гладкое смуглое тело, что дернулось в последний раз, чтобы замереть навсегда…

— Нет.

Виктор повернулся, на несколько бесконечных секунд замирая в ужасе, перебарывая желание бежать без оглядки с места преступления — надо замести следы… На подушке, накрытой одеялом, лежала записка: «Ты просто монстр. Позвони». Телефон прилагался.

Очередной сон, мать его!

После контрастного душа стало легче. Он даже нашел в себе силы выпить кофе в заведении мотеля, пока ждал такси. Позвонил в службу услуг, наняв человечка, чтобы отогнал оставленную у клуба тачку в сервис. Нет, он не сядет внутрь без осмотра, после того, как она всю ночь простояла бесхозной. Особенно, сейчас, когда его преследовала жертва аварии.

Весь день надрывался городской телефон, но он ни разу не снял трубку. А мобильный молчал. Не потому ли, что Карп не знал этого номера? Тогда какой он, к черту, призрак? Эта мысль беспрестанно вертелась в голове, не давая покоя. Заставляла сопоставлять факты, и он сел на кровати с чувством, что разгадал ребус, как находят в сплетении нитей начало клубка.

В три ночи Виктор был на кладбище, а уже в половину четвертого, разумеется, не безвозмездно, и далеко не безвозмездно, сторож раскопал ему могилу, крестясь и озираясь по сторонам. Святоша выискался…

Так как полноценная эксгумация была им не доступна, Виктор спустился в могилу, и голова закружилась: то ли от тошнотворного запаха, то ли от мысли, что если сейчас сдвинуть пласт земли, он окажется погребенным заживо. Невольно поглядывая наверх, открыл защелки и поднял крышку. Зрелище превзошло худшие ожидания, но в покойнике безошибочно угадывался Карп Вересов.

— Мертвый ублюдок! — Хлопнув крышкой, Виктор как следует закрыл гроб, чтобы покойник не вздумал выйти наружу, подышать воздухом. Выбрался наверх, бросив сторожу: — Зарывай.

В салоне автомобиля, когда случившееся уже не казалось таким реальным, Виктора передернуло, и он закурил, долго не решаясь тронуться с места — дрожали пальцы. Еще никогда прежде, даже после первого своего душегубства, он не курил столь отчаянно сигарету за сигаретой, пытаясь взять себя в руки. Четвертую или пятую с силой припечатав ко дну пепельницы, безжалостно сминая. Довольно. Сверхъестественного не существует. Если это делает не Карп, то кто-то другой. Анна? Во что успел посвятить девушку Карп, прежде чем отправился на тот свет? Делился ли подозрениями и тревогами? На что она готова пойти ради мести, на что способна?

Завтра посмотрим.

А с виду такая невинная… Впрочем, женское коварство имело множество безобидных масок. И он знал это как никто другой.

Сделав яичницу, Виктор бросил в чашку две ложки кофе и залил кипятком, не сразу понимая, что не так. Высыпал содержимое банки на стол, собрав пальцем крупицы земли. Земли с песком, как на могиле Вересова.

— Сука!

Как она это делает?

Безо всякого аппетита утолив голод, Виктор обследовал запасы на предмет галлюциногенов, например, подмешанных в сахар, соль или чаи, квартиру и телефон на предмет жучков, но ничего не нашел. Однако Карп был программистом от бога, кто знает, что он мог подстроить. Место жительства придется менять.

К встрече он готовился с решимостью не только вернуться, несмотря ни на что, но и раз и навсегда разобраться с дурацкой ситуацией, в которой оказался. На место приехал заранее, чтобы осмотреться, и видел, как Анна вернулась домой. Поднялся почти следом, не давая девушке подготовиться, практически и морально, ломая план, который могла та держать в голове.

Впрочем, если он и нарушил ход чужих ожиданий, девушка ничем не выдала себя, очаровательно улыбнувшись и предложив гостю выпить кофе.

— С удовольствием, — Виктор хищно улыбнулся, — если там не будет могильной земли.

— Что? — переспросила Анна, замирая над чашкой с ложкой гранулированного кофе.

Актриса, мать ее.

— Да есть в моей жизни шутники…

Осуждающе качнула головой, продолжив прерванное занятие. Заметила, что после кофе готова приступить к делу, только ей понадобится приготовить инструменты. Серьезно полагала, что после всего он позволит ей приблизиться к себе с ножницами? Виктор улыбнулся, делая осторожный глоток, дегустируя напиток на наличие посторонних привкусов:

— Анна, — протянул он. — Я думал, ты поняла, что стрижка лишь повод.

— Повод?

— Встретиться.

Виктор поднялся со стула, оставив чашку на журнальном столике, и зашел девушке за спину. Сжал сильными пальцами хрупкие плечи, заставляя ежиться. Склонился, провоцируя, целуя неистово бьющуюся жилку на шее, и девушка рванулась, пролив кофе. Повернулась, исполненная праведного гнева.

— Как ты можешь? Карп еще не успел остыть…

— Он уже начал разлагаться, — жестоко заметил Виктор, заключая вздрогнувшую девицу в объятьях. — Не стоит играть с мужчиной, если не готова платить по счетам.

Впрочем, сегодня он пришел не за этим. Приперев девушку к стене, стиснул рукой горло, пока еще прекрасно контролируя себя. Ему требовались ответы, а не очередной грех на душу.

— Пусти…

— Нет, милая, сперва ты мне все расскажешь. И отдашь диск, что Карп оставил тебе на хранение.

Зеленые глаза сузились:

— Значит, это правда ты… — прохрипела Анна, цепляясь за его руку, безуспешно пытаясь освободиться. — Ты убил Карпа!

Виктор усмехнулся. А повод-то для встречи у них, похоже, был одинаковый — вывести другого на чистую воду. И, как ни хотелось ему бросить в лицо девицы признание, насладившись эффектом, он сдержался. В комнате могли находиться жучки, диктофон или работать видео-камера. Нет, он на такие уловки не купится.

Оттащив девушку в комнату, Виктор швырнул ее на диван, начиная обыск с сумочки, где видел диск в последний раз.

— Как ты делаешь все эти трюки? — потребовал он ответа, не найдя искомое, бросив женский аксессуар на пол, не обращая внимания на косметику, рассыпанную по полу.

— Какие?.. — прохрипела Анна, отчаянно кашляя.

Упрямая девчонка. Ладно, храни свои секреты…

— Где диск?

— В надежном месте.

Виктор схватил девушку за плечи и, как следует, встряхнул, надеясь поставить мозги на место. Ухватив пальцами за подбородок, заставил смотреть себе в лицо:

— Ты хоть понимаешь, что в этой игре на кону стоит твоя жизнь?! Отдай диск и, обещаю, тебя никто пальцем не тронет.

Анна упрямо сжала губы и попыталась отвернуться, демонстрируя свой ответ красноречивее слов. Неожиданно извернувшись, оттолкнула мужчину, бросаясь в соседнюю комнату, но в последний момент Виктор успел вставить носок ботинка в закрывающуюся щель и ворвался следом.

Ослепленный ярким светом, ударившим по глазам, сделал шаг назад. Вернее, попытался, осознавая, что завяз, залип в нем, как муха в паутине. Он не мог для себя объяснить природу странного явления, и не заморачивался — сейчас было не до этого. Свет угас, и Виктор увидел перед собой огромное зеркало в полтора человеческих роста. Вот только отражение принадлежало не ему.

— Карп?.. — выдохнул он, предпринимая очередную попытку освободиться. Впрочем, с тем же результатом — он по-прежнему висел распятый в воздухе.

Брюнет криво усмехнулся:

— А я ведь считал тебя другом.

Непривычно глухой голос жертвы, точно Вересов говорил с ним из могилы, звучал с укором. Нет, так оно и было, ведь Виктор лично видел в гробу его тело.

— Работа такая…

—… собачья, — снял мертвец окончание фразы прямо с языка. Лишая убийцу какого бы то ни было оправдания, заметил: — Ты сам ее выбрал. Тебя не мучает совесть? Хоть иногда?..

— Я не намерен исповедоваться мертвецам, — процедил сквозь стиснутые зубы Виктор, не оставляя попыток разорвать невидимые путы. — Освободи меня!

Вересов снова усмехнулся, причесав пятерней копну волос, словно прощаясь с ней. Виктор сделал так же, в тот день, когда его брили перед уходом в армию.

— Освобожу, — пообещал он мрачно.

Накинув черный балахон с капюшоном, Анна медленно обходила пленника, зажигая толстые черные свечи, что стояли в углах пентаграммы, над центром которой тот висел.

— Что вы задумали?!

— Ты вернешь мне то, что отнял.

Виктор почти зарычал, дергаясь в воздухе. Тем временем Анна начала нараспев читать что-то похожее на молитву, и слова незнакомого языка взлетели к потолку, возвращаясь, проходя током через тело пленника. Действо напоминало кошмарный сон, один из тех, что так часто посещали его в последнее время. Сон, полный неподдельных деталей: потрескивания сгорающих свечей, движения губ Анны, которые только и видны из-под капюшона, рябь, которой неожиданно пошла зеркальная поверхность. Голова пошла кругом, и Виктор зажмурился, чтобы, открыв глаза вновь, увидеть себя со стороны. Но нет, не бесчувственное тело, которое покинула душа. Освобожденное, наконец, от невидимых пут, оно приземлилось на ноги, губ коснулась знакомая, но чуждая ему усмешка.

— Будет непросто каждый день видеть тебя в зеркале… но я привыкну.

Карп?..

Виктор подался вперед, намеренный выгнать наглеца и вернуть себе тело, но налетел на преграду, ударившись грудью, как птицы бьются о стекло. Он был в зеркале!

— Нет. Нет! Выпусти меня!

Кулаки били в крытое свинцом стекло, но оно оставалось незыблемым. Все, что было доступно Виктору, это смотреть, как, скинув черный балахон, Анна бросается в его объятья, а он кружит ее по комнате.

— Ведьмочка моя!..

Под счастливый заливистый смех девушки Виктор вновь бросился на преграду, все еще надеясь воздействовать на нее физически, и опять безрезультатно.

— Верни мне тело!

Вересов глянул на него, прижимая к груди ту, что вернула его с того света, и качнул головой:

— Я распоряжусь им лучше, чем ты. Прощай.

Потянул он любимую прочь, оставляя убийцу метаться, точно в клетке, кричать, чтобы не быть услышанным.