Отец сказал правду, уже на следующий день, после обеда, они поехали к врачу, у которого в детстве Кирилл бывал часто из-за проблем в общении, или, вернее, так ему говорили. Беседа вышла тяжелой, ведь парню пришлось снова воскресить в памяти подробности того ужасного дня. И хотя ему стало немного дурно, он отказался прервать сеанс, надеясь, что это сдвинет с мертвой точки дело о гибели его брата. Умолчал он только о явлениях ему призрака Максима, прекрасно понимая, что после подобных откровений его могут просто признать невменяемым и не поверят ни единому слову.

Ему прописали легкое успокоительное и покой, попросив родителей дать мальчику время, чтобы он мог осознать и принять жестокую правду, которая на него обрушилась.

И вот прошло уже десять лет, которые он жил с этой правдой изо дня в день, достаточно времени, чтобы осознать, принять, но не смириться. Тем более что напоминание о том дне и не свершенном возмездии он видел в каждой отражающей поверхности и регулярно с ним говорил. Максим… Сейчас Кирилл уже с трудом представлял, как сможет с ним расстаться, но знал, что должен отомстить и отпустить брата туда, где ему и должно быть. Родители настояли, чтобы он уехал в Германию, где Кирилл и получил экономическое образование. А потом и открыл свое дело, став довольно успешным молодым бизнесменом с хорошими связями. Вот только душа его рвалась домой, в Россию, в деревню, где случилась трагедия, до сих пор снившаяся темными ночами.

«Скоро будем дома», — написало отражение на стекле иллюминатора полупустого салона первого класса.

— Да, — улыбнулся Кирилл.

«Засыпай, — вдруг написал Макс. — Мне скучно».

Брат и впрямь выглядел еще прозрачней, чем обычно. А у них как раз был шанс побыть вместе.

Кирилл улыбнулся, погладив стекло и послушно закрыл глаза, чтобы проснуться в уже знакомой белой комнате, где проходили их встречи.

— Я соскучился, — обнял он брата. — Почему ты не приходил?

— Я не хотел мешать тебе отдыхать, ты так много работаешь, — признался Макс, гладя Кирилла по волосам.

— Хороший мой, братишка. Я тебя так люблю…

Он уже давно перестал говорить, как ему не хватает Максима в реальной жизни, как он не хочет расстаться с ним однажды, чтобы не травить ему душу, да и себе тоже. Он потянул его на кровать и сидя продолжал обнимать, понимая, что времени у них остается все меньше.

— Не грусти… Не надо… Грусть должна остаться позади, — вдруг тихо произнес Макс, чуть отстраняясь от брата и гладя его по щеке.

Ну конечно, как он мог думать, что брат не чувствует его эмоций. Кирилл постарался улыбнуться, но получилось печально.

— Прости, не могу перестать думать об этом. Особенно сейчас. Как я буду без тебя?

Максим лишь так же печально улыбнулся в ответ, коснувшись ладонью груди брата:

— Я буду с тобой, вот здесь. В твоем сердце.

Кирилл судорожно вздохнул:

— Да. Больше никто и никогда не сможет вырвать тебя от туда, — согласился он, так же погладив брата. Еще раз попросил. — Прости, — он вовсе не хотел отягощать этим брата, которому тоже совсем не сладко. — Помнишь то небольшое поместье, что мы ездили смотреть на той неделе? Я его купил. Для бабули.

Макс чуть улыбнулся:

— Правильно, нечего ей в этой деревне делать. Да и вообще, не понимаю, чего она там столько лет сидит.

— Я тоже все время задаюсь этим вопросом.

Прибрать могилы можно и приехать, не так уж и далеко… Ну ничего, уже совсем скоро он заберет ее оттуда.

Вздохнув, Макс положил голову на плечо Кирилла:

— Только будь осторожнее…

Он уже давно смирился с тем, что брат собрался мстить этим людям, но перестать беспокоиться не мог.

— Конечно, братишка, — обещал Кирилл, поцеловав его в макушку. — Все будет хорошо.

Ни умирать, ни садиться в тюрьму в его планы совсем не входило и, казалось, за эти годы был продуман до мелочей каждый шаг. Ведь он теперь знал об этих людях очень много.

Макс, словно потерянный котенок, прижался к брату, а через краткое мгновенье прошептал:

— Пора просыпаться…

Кирилл отчаянно покачал головой, но в следующее мгновение открыл глаза. За все эти годы ему не удалось задержаться ни одной секундой больше отведенного срока. Вздохнул, посмотрев на отражение в стекле, а потом бросил взгляд вниз, на море вечерних огней. Самолет заходил на посадку.

Он горячо обнял родителей, радуясь встрече, все же ни скайп, ни электронные письма не могли заменить человеческого тепла. Мама плакала, целуя своего взрослого и такого самостоятельного сына, а он обещал, что теперь будет бывать дома чаще. Бросив взгляд отцу за спину, Кирилл увидел в дверце шкафа Максима и улыбнулся, пытаясь передать ему своему свои эмоции и ощущения, чтобы он тоже почувствовал себя дома.

Макс чуть улыбнулся в ответ, и отражение, чуть замерев, вновь начало вторить только своему хозяину.

— То, что ты приехал это конечно очень хорошо, но я думаю переезжать в Россию на ПМЖ это не разумно, — обратился к Кириллу отец уже за ужином.

— Ты все из-за той истории? — спросил сын, с удовольствием уплетая мамину стряпню. — Я думаю, уже все всё забыли. Да и ПМЖ — это сильно сказано. Просто буду проводить дома гораздо больше времени.

— И все равно, — вздохнул мужчина. — Не думаю, что это разумно.

Молодой человек вздохнул, подавляя эмоции, и улыбнулся:

— Да-да… Но хоть погостить-то подольше позволите?

— А куда же мы от тебя денемся? — улыбнулась Кириллу мама, с умиленьем смотря, как трапезничает сын. — Чем планируешь заняться пока здесь?

Кирилл пожал плечами:

— Я тут десять лет не был, пройдусь по местам детства, погуляю по городу, навещу родственников. Может присмотрю новых партнеров. Если хочешь удержать бизнес и развиваться, нельзя топтаться на месте…

Мама лишь восхищенно вздохнула, а где-то на задворках разума Кирилла тихо хмыкнул Макс, посвященный в планы брата.

Весь вечер Кирилл провел с родителями, по которым ужасно соскучился, хоть те и приезжали к нему пару раз на рождество, это было так мало и так давно… Позвонил бабушке, пообещавшей приехать на днях, повидать внука. Дарственная на коттедж в пригороде Берлина «жгла ему карман», он так хотел, чтобы женщина скорее уехала из проклятой деревни. А ночью, он ждал очередного свидания с братом.

Но Макс не пришел. И это обеспокоило Кирилла, проснувшегося ни свет ни заря, и долго лежавшего, глядя в окно. Он попытался допустить мысли, будто брат уже ушел на небеса, и почувствовал себя бесконечно одиноким. Придется привыкнуть и к этому… В комнате родителей было еще тихо и он прошел в туалет, посмотревшись в зеркало:

— Максим, ты здесь?

Через мгновение его отражение тяжело вздохнуло и, печально улыбнувшись, Макс «погладил» брата по щеке. Брат переживал за него, но было за этим вздохом что-то еще, Кирилл это чувствовал и уже не в первый раз:

— Ты устал да? От такого существования, — он приложил ладонь к зеркалу, точь в точь как Максим по ту его сторону, создавая иллюзию прикосновения.

Максим неопределенно пожал плечами и словно попытался переплести свои пальцы с пальцами брата.

— Прости, — устыдился Кирилл своего желания удержать брата рядом как можно дольше, в идеале на всю жизнь, чтобы не расставаться. — После завтрака поеду, погляжу на головную фирму. Интересно, кто-то из них будет там в это время?

Во взгляде Макса отразилась тревога, но он промолчал.

— Не бойся, я просто понаблюдаю со стороны, — успокоил брат.

Вздохнув, Максим покачал головой, и отражение вновь начало беспрекословно подчиняться Кириллу, который тоже вздохнул. Он прекрасно понимал беспокойство брата, но ведь они не могли оставить все как есть, а значит, надо было действовать.

Но с улицы ничего особо интересного видно не было, и молодой человек зашел внутрь, разыгрывая потенциального клиента. Осмотревшись, оценил размах, с которым устроились убийцы. Интересно, если бы их клиенты узнали, о черных мессах и жертвоприношениях, они продолжали бы расточать вежливые улыбки, пожали бы руку, державшую когда-то ритуальный нож?

Не прошло и пяти минут, как к Кириллу подошла девушка в строгой одежде, соответствующей дресс-коду. Судя по всему менеджер.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — очаровательно улыбнулась она.

Из надежных источников Кирилл знал — она одна из них.

«Да. Сделай милость, сдохни!»

Но губы молодого человека растянулись в улыбке:

— Да, я бы хотел застраховать дом в Германии и ищу надежную компанию. Вы не расскажете мне о вашей?

Он слушал ее, потягивая предложенный кофе, пряча в чашке кривую усмешку. Как, однако, удобно с помощью подобной фирмы искать жертв и новых адептов, приходя сюда, люди сами рассказывают им о своем имуществе и капитале, подписывая приговор. Вдоволь насмотревшись, Кирилл нарочито бросил взгляд на часы, спохватываясь.

— О, простите, я должен вас покинуть. Дела, — снова улыбнулся он, откланявшись и выходя на улицу.

Когда Кирилл выходил из здания его смартфон завибрировал, оповещая об смс.

Абонент написал, что «веселье начнется с вечера», как договаривались. Молодой человек улыбнулся и зашагал прочь. Заглянув в витрину тихо сказал:

— Не волнуйся, вечером меня тут не будет.

У него уже было заготовлено алиби — старые друзья устраивали вечеринку в честь его приезда.

Макс едва заметно покачал головой и с расстроенным видом исчез.

Кирилл вздохнул, но ничуть не изменил своих намерений.

О пожаре на фирме он узнал вместе со всеми, из утренних новостей. Никто серьезно не пострадал, но зданию и филиалу страховой фирмы был нанесен невосполнимый ущерб. И Кирилл был опечален.

После несколько дней все было тихо, чтобы не вызывать особой паники среди сектантов. Но и Макс не приходил к брату и почти не общался с ним через отражение. От чего Кирилл тихо сходил с ума, мучаясь бессонницей. Он не понимал, что происходит с братом, почему именно сейчас, когда у них оставалось так мало времени, когда они были близки к цели, как никогда?

— Макс… — позвал он, закрывшись в ванной.

Максим печально и устало посмотрел на брата и написал только: «Тебе нужно поспать».

— Потом, — тихо ответил Кирилл, не отводя взгляда от брата. — Не игнорируй меня. Пожалуйста.

Макс покачал головой.

«Спать. Поговорим ТАМ».

Кирилл счастливо улыбнулся и поспешил в кровать, закрывая глаза в надежде уснуть поскорее. Сон не шел довольно долго, но потом Кирилл провалился в него очень резко и там его уже ждал Макс.

— Брат… — парень крепко обнял свое отражение. — Я так испугался, когда ты пропал.

Макс обнял брата, но почти тут же отстранился.

— Кир… Я… нужно поговорить.

— Хорошо, — вздохнул Кирилл, успев погладить брата по щеке.

Макс прикусил губу пытаясь подобрать слова:

— Кир, я не хочу, чтобы ты мстил. Не хочу, чтобы твои руки были в крови этих… людей, — последнее слово парень выдавил из себя с трудом.

Ах вот оно что… Кирилл снова вздохнул, опуская взгляд.

— Они нелюди, — тихо возразил он. Пройдясь по помещению, успевшему стать сродни второму дому, спросил. — С этой кровью на руках, ты перестанешь меня любить?

— Не перестану, конечно, — тихо произнес Макс, растерянно наблюдая за братом. Подойдя к парню, он нежно взял его ладони в свои. — Кир, я прошу… Тебе ведь продеться с этим жить.

Кирилл покачал головой, поцеловав руку брата:

— Не страшно, меня не будут терзать муки совести, — заверил он с легкой улыбкой. — Они заслужили смерть.

Вздохнув, Макс крепко обнял брата.

— Прости, что тебе приходится идти на это из-за меня…

— Нет. Нет, не вини себя. И потом, они ведь не только наши жизни сломали, — заметил он, пряча лицо на плече брата. — Единственное, о чем я буду жалеть, что тебя больше не будет рядом.

— Я всегда буду рядом, — тихо шепнул Макс, коснувшись ладонью груди брата.

— Да, но… это другое.

Ведь он не сможет поговорить с ним, обнять, посоветоваться, увидеть его улыбку и услышать голос. Только в воспоминаниях, которым свойственно меркнуть с годами.

— Я сопротивляюсь из последних сил, — вдруг тихо шепнул Макс, крепче обнимая брата.

— Сопротивляешься? — сердце Кирилла тревожно забилось. — Чему?

Макс тихо вздохнул и посмотрел на брата:

— Душам усопших нельзя пребывать в мире живых, здесь обитают сущности, которые очень быстро отравляют нас тьмой и лишают личности. Я держусь лишь потому, что я часть тебя.

Сдерживая слезы, Кирилл прижался к отражению.

— Прости, я такой эгоист… Продержись еще немного, скоро ты будешь свободен и покинешь этот мир. Но пока, будь рядом.

— Я все равно буду с тобой, — шепнул он, а после добавил. — Тебе пора просыпаться.

— Я люблю тебя, брат, — прошептал молодой человек на грани яви и сна, открывая глаза, чтобы обнаружить себя в своей старой спальне. — И буду любить.

Он как раз вышел из душа, когда телефон пиликнул, извещая о смс. Абонент писал: «Сегодня поджарим курочку». И губы Кирилла тронула печальная улыбка. Да, еще совсем немного и брат будет свободен.

Весь день до вечера, Кирилл провисел на телефоне со своими сотрудниками в Германии. Возмездие возмездием, а деньги просто так не делаются. Но ближе к шести закончил все переговоры и начал собираться, чтобы добраться до места вовремя, не смотря на возможные пробки.

И в этот уже довольно поздний вечер, жизнь города продолжалась. Сидя за столиком кафе у большого окна, Кирилл медленно потягивал кофе, наблюдая за входом в головной офис фирмы. Момент возмездия был все ближе, и его сердце стучало все быстрее. Жаль, что «курочка» не узнает, кто и за что отправил ее в ад. Но, увы, известить ее об этом перед смертью было слишком опасно, а он обещал брату быть осторожным. Большинство сотрудников уже разъехались по домам, но нужную им персону задержал звонок позднего клиента. Молодой человек знал даже точное время, когда тот повесит трубку, но смотреть на часы не решался, боясь показаться подозрительным. Посмотрев на свое отражение в стекле, молодой человек подмигнул ему, мягко улыбнувшись. На той стороне улицы, по лестнице спустился мужчина в летах, направляясь к своей машине, и заказчик этого убийства замер, не сводя глаз со сцены. Стоило мужчине захлопнуть дверцу, как машина взлетела на воздух.

В кафе поднялся переполох, кто-то вызывал экстренные службы, мамочка успокаивала рыдающего малыша, напуганного громкостью взрыва, девушка за соседним столиком спрятала лицо на плече своего возлюбленного… Отражение Кира же тихо вздохнуло, покачало головой, но более ни чем недовольства не выразило.

— Нам пора, — прошептал Кирилл и, коснувшись холодного стекла пальцами, покинул кафе, быстро зашагав по улице прочь, пока не приехала полиция. Родители уже спали, и он тихо скользнул в свою комнату, прямо в одежде заваливаясь на кровать. Вспомнив о жертве, усмехнулся. Пусть теперь Сатане свои проклятые речевки читает…

Но, наверное, Кирилл все-таки несколько переоценил свой предел прочности, в эту ночь проваливаясь в глубокий сон. И снился ему старый кошмар с тенями и двумя ни в чем не повинными малышами. Вот только заканчивался он иначе. Не обрываясь на привычном месте, он продолжался, и в этот раз белоснежное сияющее существо, чьего лица Кирилл не видел, пронзало мечом одну из теней, и та с жутким воплем рассыпалась в прах.

При первой же возможности увидеть брата, он поведал ему переменах в видениях-снах.

— Должно быть, это был ангел… — предположил он, улыбаясь зеркалу.

Чуть улыбнувшись, Макс уверенно кивнул.

«Не сомневаюсь», — написал он, прислонив ладонь к зеркальной глади.

Кирилл повторил жест, только со своей стороны стекла. Вне всяких сомнений, ангел пришел, чтобы, когда придет срок, забрать Максима на небеса, уже давно ожидающие его чистую, невинную душу.

— Завтра будет грудастая сучка, — сказал он, уже предвкушая новый акт этой драмы.

Максим подозрительно посмотрел на брата:

«Что ты задумал?»

Брат кровожадно улыбнулся, вспоминая кровь брата, которая текла в чашу, что держала та девка.

— Око за око. Я заберу ее кровь, как она забрала твою…

Молодой человек уткнулся лбом в стеклянную заслонку между мирами. Зажмурился, прошептав, чтобы брат смог прочитать по губам:

«Не губи свою душу».

Кирилл отступил на шаг, будто Макс ударил его в сердце.

— Но как же ты?!

Макс быстро вытерт влажные щеки и написал:

«Зачем тебе опускаться до их уровня? Я… Там. За гранью миров однажды я хочу встретить тебя…»

— Поздно, — спокойно сказал Кирилл, отводя взгляд, чтобы не видеть слез брата. — Мои руки уже в крови, ведь так. Кроме того, мы не сможем встретиться там, если… эти твари не сдохнут!

Вздохнув, Макс покачал головой и провел рукой по стеклу, словно гладя, но вдруг испуганно замер. Отражение вновь подчинялось только Кириллу, и в зеркальной глади парень увидел, как тихо приоткрылась дверь ванной.

— Кирюша… — прошептала мама, бледная, будто увидела приведение. После чего не осталось никаких сомнений — она все слышала.

Молодой человек покачал головой, словно отказываясь от всего, о чем кричал минуту назад, но не смог сказать ни слова в свою защиту. Он шагнул к двери, сам не зная, чтобы обнять маму, или выскочить из западни и сбежать, но дверь закрылась перед носом и снаружи ее крепко подперли чем-то.

— Мама… Открой, — его голос дрожал, ведь спасение души брата висело на волоске.

— Прости, Кирюша.

В прихожей послышался голос отца, который говорил с кем-то по телефону.

А дальше все закрутилось в бесконечном вихре событий, врачи, клиника… Кирилл даже не пытался убедить их в том, что все ошибка. Истерика создала бы только еще больше проблем, но когда ему сообщили, что его оставят в клинике на пару дней для обследования, он понял, что все планы летят к чертям. И он лежал на кровати, отвернувшись к стене, чтобы никто не мог бы увидеть его отчаяния и стоящих в глазах слез. Они столько шли к этому моменту, и вот… Кирилл прекрасно понимал, что сопротивление не принесет ничего, только он загубит не только душу, но и свою жизнь. С клеймом психа для него закроются многие двери; а Катарина, сможет ли она принять его таким? Но Макс… он не мог оставить его сейчас, не мог допустить, чтобы его положение стало еще более печальным.

— Я могу получить свой мобильный? Мне надо сделать несколько деловых звонков, — совершенно спокойно и нормально попросил он врача.

— Я боюсь, любое общение с кем-то извне может сбить результаты предстоящего теста, — так же спокойно ответил ему доктор, потом добавил. — Да и ваши родители забрали ваш телефон с собой.

— Понятно, — вздохнул Кирилл, пояснив доктору свою внезапную печаль. — Значит, со сделкой я пролетел…

Весь день строить из себя нормального и беззаботного было привычно, но утомительно. А еще, в лишенной отражающих поверхностей комнате он не мог увидеть Макса и потому рано лег, надеясь встретиться с ним в их обычном месте. То, как закончился их последний разговор, не давало ему покоя, и он ужасно боялся больше никогда не увидеть брата.

Макс пришел к нему во сне. Крепко обняв брата, он тихо всхлипнул ему в плечо:

— Прости, все из-за меня… Из-за меня.

Кирилл облегченно вздохнул — брат все еще здесь и не сердится на него. Чего же еще желать вот прямо сейчас.

— Не переживай, я выйду отсюда, ведь я нормальный. Надо лишь потерпеть пару дней. Продержишься?

Макс кивнул, держал лицо брата в своих ладонях, гладил по щекам, просил прощения, после вдруг нервно обернулся.

— Тебе пора, — тихо шепнул он, и Кирилл мгновенно проснулся.

За окном была глубокая ночь.

— Макс!..

Сев на постели, молодой человек спрятал лицо в ладонях, от того, что брат так внезапно выставил его, осталось неприятное ощущение, мурашками скользнувшее по позвоночнику. Максим был в опасности, а он ничем не мог ему помочь…

Уснуть снова удалось лишь спустя много часов, а может время сыграло с ним шутку. И снова он увидел тени, которые разлучали двух детей, но пришел ангел, пронзая тьму ослепительным светом, и порубил мечом отвратительные липкие щупальца. Еще одна тень распалась с болезненным криком. И Кирилл увидел намеченную им жертву, истекающей кровью в ванне, с перерезанными на запястьях венами. Рядом, на полочке, лежала пустая упаковка из-под снотворного.

И снова Кирилл сел на постели, пытаясь стереть с лица улыбку. Это был всего лишь сон, в котором разум транслировал его заветное желание…

А на утро вновь начались тесты. Врачи недоумевали, и чего родители мужчины так всполошились? Конечно, имелись некие отклонения, но как у всех, в рамках нормы, особенно учитывая его детство.

К обеду пришли обеспокоенные родители, и кажется, вот их состояние обеспокоило медиков гораздо сильнее.

Кирилл надеялся, что теперь его выпустят, но его желанию не суждено было сбыться. Его продержали еще день и ночь, в которую он с ужасом не дождался Макса, но зато видел очередной сон, в котором вновь видел ангела и смерть одного из убийц Макса, в точности, как он и задумывал.

Наутро, выйдя из больницы, он первым делом навел справки, чтобы узнать, что те двое лежат в морге, а четвертый участник жертвоприношения пустился в бега, очевидно догадавшись, что на них кто-то охотится. Ищи его теперь… Кирилл был вне себя. Единственная надежда теплилась в его сердце, что кара сама настигнет мерзавца, в какую бы дыру он забился. И с нетерпением ждал ночи.

И ангел снова пришел, чтобы поразить последнюю тень.

Когда сияющий клинок пронзил темную фигуру, и та с жутким воплем рассыпалась. Малыш, которого она сжимала в длинных уродливых пальцах, упал на землю и, всхлипнув, рванул к своей точной копии. Крепко обнявшись, мальчики вновь стали единым целым — маленьким счастливым малышом, столь же сияющим, что и ангел. Растерянно оглянувшись, мальчик нашел единственную точку опоры и защиты — Кирилла, за которого он и спрятался, вцепившись пальчиками в его штанину и настороженно смотря на ангела. Создание света убрало клинок в ножны, и в тот же момент появился улыбающийся Макс, который подошел к брату и крепко обнял его.

— Ну, вот и все, хороший мой…

Кирилл кивнул, пытаясь проглотить соленый комок, стоящий в горле, но смог сдержать слезы и улыбнуться в ответ. Ведь он впервые видел брата таким счастливым и будто озаренным изнутри светом.

— Я всегда буду помнить тебя, братишка, — пообещал он, обнимая в последний раз. — И, однажды, мы встретимся, Там.

— Я буду с тобой, всегда, — прошептал он, и переплел их пальцы, как мечтал все эти годы. Чуть отстранившись, присел на корточки и потрепал малыша по волосам, осторожно коснулся пальцем кончика его носика.

— Береги его, слышишь? — улыбнулся он малышу, и тот со всей ответственностью кивнул.

Вновь поднявшись на ноги, Макс в последний раз обнял брата, так крепко, как только мог, а после… он сделал шаг назад и, развернувшись, направился к ангелу, который уже расправил крылья и распростер свои объятия, ожидая. И Максим нерешительно обнял божественное создание. Прежде чем раствориться в свете, вновь оглянулся на брата и, улыбнувшись, подмигнул ему.

— Я буду скучать по тебе, — прошептал Кирилл вслед.

Он не сразу понял, что за звук ворвался в этот сказочно печальный сон, но рука машинально потянулась к телефону.

— Катарина? — за окном было еще совсем темно. — Что-то случилось?

— Кирилл, — всхлипнула девушка, судя по интонации и сильному немецкому акценту от избытка эмоций. — Кирилл, я сделала тест… Потом еще пять… Кирилл, я беременна.

Молодой человек улыбнулся сквозь слезы, что текли по щекам, судя по влажности подушки, еще во сне.

— Что ж ты плачешь, глупенькая?.. — в контраст ей спокойно сказал он.

— Я… Я не знаю… — разревелась девушка в трубку и окончательно сбилась на немецкий. Из ее бормотания и всхлипов Кирилл разобрал только «Ich bin so glücklich, mein Lieblings…» — «Я так счастлива, любимый».

— Я тоже счастлив, милая, — прошептал он, почему-то уверенный, что будет мальчик и они назовут его Максом.