Город, после катастрофы лежащий в руинах, медленно и неотвратимо накрывали сумерки, и Борис, бросив затянувшуюся охоту, спешил в убежище. Ночью сбежавшие из лаборатории научного центра монстры становились активнее и шныряли по улицам в поисках добычи. Спешил, чтобы если не спастись, то умереть, защищая до последнего вздоха. Ему было кого защищать.

Он бежал осторожно, стараясь не шуметь, и аккуратно ставил каждую лапу, чтобы не пораниться о каменную крошку или осколки стекла. Люди… они любили окружать себя опасными вещами, мня, что ставят их на службу человечеству, а те то и дело оборачивались против создателей. Увы, это касалось и хозяина, создававшего противных природе существ, что сейчас бесчинствовали и убивали тех, кому посчастливилось выжить во время сильнейшего землетрясения. Словно сами небеса покарали город за преступления против природы.

Сверху послышалось короткое, исполненное тревоги «мяу», и Борис поднял голову, чтобы подмигнуть кошечке. Ничем не примечательной, серенькой, с рваным в нескольких местах ухом, но самой родной на этом перевернувшемся с ног на голову свете. Может, оттого, что они много пережили вместе, а может, что была она ласковая и преданная тем, кого любит.

Металлическая дверь закрылась за сфинксом, и он услышал тихий писк в дальнем помещении. Поспешил туда, чувствуя себя виноватым. Все, что он мог сейчас — быть рядом, попытаться утешить маленькие печали и уберечь от большой опасности. В лапе закололо, кажется, он таки повредил ее, пробираясь по улицам. Черт! Хотелось по-человечески побиться головой о стену, но что это изменит, решит?

На мгновение погрузившись в себя, Борис краем глаза уловил движение и, скорее рефлекторно, нежели осознанно, кинулся на небольшую серую тень, чтобы повалить на мраморный пол и… тихо вздохнуть, смотря в зеленые, округлившиеся от страха глаза. Ну, просил же не подкрадываться…

Мурка тихо невнятно мяукнула и вывернулась из-под него, отползая в сторону. Ее лапа с убранными когтями успела ударить Бориса по голове, прежде чем он отскочил от любви всей своей жизни. Впрочем, кошка была отходчива, и все, что требовалось, немного подождать. Мурка сама потянулась навстречу и ласково потерлась носом о его морду, прося прощения. Заметив хромоту, встревоженно заглянула в глаза. Он качнул головой, прежде чем на мгновение зарыться носом в мягкую шерсть на ее шейке. Не стоит об этом. Ничего страшного. И, словно бы подтверждая это, лизнул в щеку.

Два маленьких слепых еще комочка, услышав почти бесшумные знакомые шаги, завозились и поползли навстречу, смешно перебирая лапками. Неужели и он таким был? Такие беззащитные и несмышленые, им не место тут.

Мир уже пару недель как слетел с катушек. Хозяйка погибла… Мысль о Марине, всегда светлой и доброй, совсем еще юной, отозвалась болью где-то в груди. Следовало послушать звериное чутье и быстрее уводить ее из дома. Теперь он доверял инстинктам, доставшимся от предков, не в пример больше. Может, потому они и выживали до сих пор.

Малыши жадно сосали молоко у улегшейся в углу Мурки, точно понимали, каждый прием пищи может оказаться последним или же придется долго ждать, пока их маленькие ненасытные утробы наполнят. Мурка, зажмурившись, накрыла малышей сверху лапой, точно желая спрятать от враждебного мира. Хвост мелко дергался — ей не нравилась идея Бориса идти туда, где каждый день слышались выстрелы и взрывы. Оно и понятно, военные сперва стреляют, а потом уже спрашивают, кто такой. Только Борис не мог бросить хозяина, несмотря на разверзшийся ад, к которому Андрей, увы, тоже приложил руку. Впрочем, если бы не его научные изыскания, мир бы не узнал и тех лекарств, что спасли миллионы жизней. К сожалению, у всего в мире есть обратная сторона.

Где-то наверху послышались скребущиеся звуки, и коты замерли, что называется, дыша через раз. В повисшей тишине раздавалось лишь тихое причмокивание котят, вряд ли помнящих о судьбе бедного брата… Ему даже не успели дать имя, мать не вылизала впервые его шерстку. Увы, рождение новой жизни создало слишком много шума и привлекло ненужное внимание к старому убежищу в домашней лаборатории хозяина, уцелевшей благодаря толстым бетонным стенам подвала.

Чертовы зараженные. Впрочем, слово «мутанты» подходило им больше, ибо ничего человеческого в них давно не осталось, а тела начали эволюционировать в неизвестные науке виды. Размышляя о них, Борис частенько благодарил высшие силы, что царили во вселенной, что они с Муркой результат гораздо более удачного эксперимента. И пусть они не заговорили человеческим языком, и лапы по-прежнему не позволяли делать пальцами сложные вещи, ввиду особенностей строения тела, их IQ существенно вырос, позволяя не только полагаться на инстинкты, но и анализировать сложившуюся ситуацию в полной мере.

А картинка выходила, мягко говоря, безрадостная. Они с двумя котятами застряли в центре разрушенного города, где после землетрясения случился локальный апокалипсис, и помощи ждать было неоткуда. Даже от Андрея, который наверняка пытался прорваться обратно в город, даже не подозревая, что Марина… Нет, придется самим вертеться.

Скрежет усилился, и Борис инстинктивно выгнул спину, вглядываясь в темноту, даже не представляя, как сможет защитить семью, но собираясь биться до последнего. Мурка тоже подобралась, обдумывая пути отступления. В помещение пробрался омерзительный смрад, что источали мутанты. Котята спали, и не подозревая, что смерть в буквальном смысле стоит за дверью. Счастливые. Наверное, будь у Бориса хоть клочок шести, она стояла бы дыбом, выдавая ужас, а так ему удавалось создавать хоть видимость уверенности. Он надеялся, это немного поможет пережить момент Мурке, чье материнское сердечко должно разрываться от страха.

Дверь не поддалась, и шуршание переместилось вверх, на потолок, который пересекала тонкая трещина — однажды тот обвалится под тяжестью камней. И Борис напряженно вглядывался в него, будто ожидая, что это случится вот прямо сейчас. Сверху даже посыпалась каменная пыль и крошка, но нет. На головы им никто не упал. Только в расщелину скользнули длинные, острые как лезвия когти. Некоторые мутанты обладали тепловой чувствительностью, поэтому кошки с их повышенной температурой тела становились привлекательной и легкой добычей. Поняв, что вести себя тихо не имеет никакого смысла, Борис не сдержал испуганного шипения, не в силах оторвать взгляда от когтей, ковыряющих бетон. Через несколько минут все стихло.

Вздохнув, сфинкс устало вытянулся рядом с Муркой, расслабляя окаменевшие от перенапряжения мышцы, прижимаясь со спины и зарывшись носом в теплую мягкую шерстку. Завтра им понадобятся силы. Надо найти до темноты новое убежище. Вдвоем бы они управились быстро…, а котята будут тормозить продвижение. Но нет, в голове Бориса и мысли не возникло бросить малышей, обрекая на смерть. Они будут сражаться за них до последнего вздоха, как это делают люди.

Проснулся он под то же тихое детское причмокивание, но не спешил подниматься, наблюдая за тем, как кружатся в рассветных лучах пылинки, создавая иллюзию покоя. Если бы не холодный кожзам дивана под ними, он мог бы представить, что они дома. Борис поежился. Даже летом в вестибюле бывшего кинотеатра стояла прохлада. Случись все зимой, он бы, наверное, и пары дней не протянул… Хотя, как говорил хозяин, никто не знает, на что способен, пока не припрет.

Постепенно в иллюзию вторгались другие звуки, медленно разрушая ее. Капала из трубы за окном вода, в соседнем помещении копошился грызун, сквозняк колыхал сломанное жалюзи. Ощущения. Заднюю лапу щекотал маленький хвостик завозившегося малыша, а переднюю, пораненную, вылизывала шершавым язычком Мурка. Исполненный благодарности, Борис лизнул ее рваное ушко и поднялся. Пора.

Кошечка тихо вздохнула, но все же осторожно взяла одного малыша за шкирку. Борис взял другого, и тот капризно задергал лапками — глаза еще не открылись, а он уже характер показывает. Ну, весь в отца. В дверях сфинкс в последний раз оглянулся, прощаясь. Все же этот холодный и бездушный вестибюль какое-то время приходился им домом.

Темнело. На улице становилось опасно. Самым лучшим было найти временное укрытие, но Борис торопился. Он находился в центре закрытого на карантин города, а Андрей, скорее всего, где-то на подступах. Вероятно, на северо-западе. Во всяком случае, именно там находился городок, куда молодой ученый отправился по делам за пару дней до катастрофы. Борис тогда еще лежал возле монитора компьютера и видел карту, развернутую на рабочем столе. Так что путь предстоял неблизкий.

И все же стоило найти укрытие. Пусть он сейчас не связан семьей, оставленной в относительно безопасном месте, но если с ним что-то случится, Мурке с котятами придется плохо. Однако чем скорее он доберется до хозяина… Борис даже остановился, разрываясь, и только шорох осыпающихся камней неподалеку вернул его к суровой действительности.

На обдумывание ситуации не оставалось времени. Выжить в городе без Андрея в любом случае представлялось весьма смутной возможностью, поэтому следовало двигаться дальше. Что Борис и сделал, ускоряя шаг, но не переходя на бег — экономил силы, если идти всю ночь, они ему понадобятся.

Он старался держаться подальше от открытых мест, предпочитая нагромождение камней улицам. Он замирал каждый раз, когда слышал подозрительный шум или видел краем глаза тень, к счастью, чаще свою собственную. Он почти поверил, что ему удастся проскользнуть незамеченным ночными тварями.

В предрассветной тишине раздался кашляющий «лай», и Борис отпрыгнул, напряженно всматриваясь в темноту. Инстинкт советовал бежать со всех ног, но сфинкс не знал, что за мутант притаился в темноте. Если это один из слепцов, то бежать было смерти подобно. Пусть и слепые, те обладали поразительным слухом и небывалой скоростью. С такими нужно действовать аккуратнее. Если верхолазы, попытка бежать спровоцирует их к немедленному и четкому нападению с высоты, и попробуй угадай, откуда… Борис даже посмотрел вверх, хотя разглядеть тварей в темноте не представлялось возможным. Выжидание же и подавно являлось плохой тактикой против мутантов, которые охотились преимущественно маленькими стаями. Внутренне подобравшись и нервно дернув хвостом, он сделал осторожный шаг в сторону крохотного подвального оконца, и еще один.

Вновь послышался «лай», и только теперь в кашле сфинкс узнал… смех? Да, надрывный сухой смех, от которого стало еще жутче, чем до того.

— Не бойся, киса, не трону тебя… — с этими словами мутант вышагнул из тени, и в перекошенном изуродованном мутацией теле Борис с ужасом узнал одного из мальчишек лаборантов, которые работали на Андрея.

Борис невольно сделал шаг назад. А он-то думал, куда пропал Рыжий, что угощал их вкусными подушечками… Нет, Андрей ведь не мог?.. Одно дело чужие и незнакомые люди, а с этим они за одним столом ели, делали общее дело.

Мысль никак не хотела укладываться в голове, не вписывалась в картину мира, и пока Борис пытался хоть как-то втиснуть эту деталь в пазл, Рыжий уже подковылял к нему. Максимально аккуратно, насколько позволяло состояние тела, взял на руки. От мутанта ужасно смердело, как и от всех зараженных, но выказывать недовольство сфинкс не посмел, руководствуясь то ли здравым смыслом, то ли все-таки жалостью. Он впервые столкнулся с зараженным, сохранившим разум. И вопреки логике этот факт не радовал, напротив, Борису стало жутко. Каково, должно быть, осознавать, что стал монстром? И он неожиданно потерся о Рыжего, выражая сочувствие и признательность.

— Эх, киса, киса… — хрипло засмеялся тот, словно бы понимая, что испытывал сейчас сфинкс, а может, и правда понимал, все же он тогда с таким восторгом, присущим разве что детям, изучал возможности, что подарила Борису и Мурке генная инженерия. — Тебя хозяин тоже бросил, да?.. Доверчивые мы с тобой…

Нет! Нет, Андрей их не бросил. Это стечение обстоятельств и ничего более, ведь хозяин так хотел посмотреть, каким будет их с Муркой потомство. Не мог, хоть бы и ради науки… О чем он и мяукнул тихо, выражая протест.

И Рыжий вновь хрипло залаял, немного надрывно, но больше обреченно. Неловко погладил изувеченной рукой.

— Да-да, любишь его, знаю… Эх, жалко, что так вышло, киса… Так бы вместе выбрались… — речь звучала прерывисто, рвано. Судя по всему, речевой аппарат также пострадал от мутации.

Борис не был уверен, что правильно понимает мотивы и ход мыслей Рыжего, но на всякий случай потерся о его плечо, выражая расположение. Тем более что двигались они в нужном направлении.

Натянутые нервы вызвали непроизвольный рефлекс, и по голому телу пробежала мелкая дрожь, ухо дернулось, когда из тьмы возникло несколько силуэтов.

Рыжий, казалось, тоже напрягся, и вновь неловко погладил кота, прежде чем аккуратно прижать к себе.

— Тише. Тогда они и не заметят.

Хороший он все же. Как хозяин мог так с ним поступить? Борис замер, то ли пытаясь слиться с мутантом, то ли притвориться дохлым, обмякнув в чужих руках. А может, Рыжего еще можно вылечить? Жаль, что говорят они на разных языках, и Борису не уговорить его еще раз довериться хозяину. Ведь то, что случилось с Рыжим, наверняка ошибка. Жестокая и непростительная, но ошибка.

Несколько минут, что рядом вошкались слепцы, показались бесконечным путешествием сквозь ад, но вот позади Рыжего зашуршали какие-то грызуны, и мутанты бросились на несчастных, словно свора псов, сорвавшихся с цепи.

Борис невольно зажмурился, вспоминая Мурку и котят, которых оставил в здании банка, стены которого не уступали стенам лаборатории. Хоть бы с ними ничего не случилось. Тихо поблагодарил Рыжего, что спасал не только его. Смрад отбил нюх, но в этом нашлось преимущество, он почти перестал замечать запах, что источал спаситель. Более того, сам пропитался им.

Они шагали вперед. Рыжий все болтал и болтал, то и дело неловко поглаживая кота и печально смеясь. Говорил о своей жизни в новой ипостаси, и, если бы Борис умел, наверное, взвыл бы. Спутник не давил на жалость, вовсе нет, просто… ему было одиноко? Наверное. Таким солнечным и общительным людям, смотрящим на мир с восхищением, трудно оставаться одним. От того, во что Рыжий превратился, внутри все переворачивалось. От мысли, что в том вина хозяина, становилось тошно. Правду говорят, будто гений и безумство существуют бок о бок. Все, что мог Борис сделать для несчастного, это благодарно мурчать и тереться мордой о плечо, дарить то, чего так не хватало — компанию. «Ну, пожалуйста, пойдем вместе», — пытался он сказать, увы, имея слишком маленький арсенал для убеждения.

К рассвету, они остановились на привал. Борис, конечно, мог пойти дальше — на руках Рыжего он успел подремать и был полон энергии, но оставить парнишку в одиночестве казалось отвратительным с его стороны. И он продолжал слушать рассказ, что прерывался, лишь когда в рот мутанта попадал кусок вскрытых когтем консервов, которыми тот не забыл поделиться с маленьким молчаливым спутником. Борис обтерся о ногу мутанта, обвивая хвостом, и в благодарность получил смех, в котором просквозили нотки радости.

Изувеченная рука то и дело гладила по хребту. Да, грубая, неловкая, не слишком приятная ласка, но она дарила иллюзию защиты, успокоения, и он тихо заурчал на радость Рыжего, чье дыхание выровнялось с первыми рассветными лучами. Уснул. Логично, учитывая, что зараженные вели преимущественно ночной образ жизни. Самое время исчезнуть из жизни Рыжего, чтобы остаться в памяти лишь сном, но совесть не позволила Борису. Он разрывался между преданностью спасшему его мутанту и необходимостью двигаться дальше. В конце концов, он дал Рыжему три часа и разбудил. Он умел быть настойчивым.

Рыжий недовольно бурчал, не просыпаясь, и махнул тяжеленной ручищей, отшвырнув от себя надоедливого кота, и только услышав сдавленный возмущенный мявк, испуганно распахнул глаза, глядя на отряхивающегося Бориса.

— Прости, киса… — испуганно просипел он, смотря на кота с ужасом. — Прости…

Борис же не обиделся, о чем и сказал Рыжему, потершись мордочкой. Махнув хвостом, отбежал на несколько человеческих шагов и оглянулся, приглашая идти. Нужно спешить.

Тяжело поднявшись, Рыжий виновато опустил голову и побрел за Борисом, притихнув. То и дело смотрел на свою руку, как на нечто чужеродное, отвратительное, и тихонько вздыхал. Борис, успев привыкнуть к звуку его голоса, чувствовал себя неуютно, и заговорил первым. Конечно, мутант не понимал ни слова, но постепенно включился в беседу, пытаясь угадать и ответить. Выходило забавно. В темном переулке они нарвались на слепца, и Борис привычно прыгнул на руки Рыжего, так грозно пролаявшего: «Это мое!», что напасть тварь не осмелилась и позорно бежала. Даже Борис рефлекторно прижал уши, действительно опасаясь… монстра, на руках которого сидел. Мысль была такой неправильной, что стало неуютно…

— Не бойся, киса, тебя не трону, — мутант попытался улыбнуться, но мимические мышцы лишь перекосило в болезненном оскале.

Борис верил, но расслабиться смог не сразу, сказывалось напряжение последних недель, дней. Он снова ехал на руках, а Рыжий что-то тихо лаял, иногда не слишком разборчиво, но ведь и от Бориса ответа никто не ждал. Он снова позволил себе подремать про запас, не ведая, когда случай представится снова. Апокалипсис диктовал свои привычки, что прочно укреплялись в тех, кому удалось выжить.

С момента катастрофы прошло не так уж много времени, а казалось — целая жизнь.

Время близилось к вечеру. Неожиданно, кварталах в двух впереди, раздались выстрелы, и Борис увидел далекую вспышку, невольно дернувшись в руках Рыжего.

Мутант чуть замешкался, тяжело отступая на пару шагов. Посмотрел на Бориса, прежде чем спустить на землю. Хотел уйти? Наверное. Только, вновь «улыбнувшись» своему спутнику, направился вслед за ним.

Чем ближе становились звуки, тем больше Борис невольно ускорял шаг, хотя хотелось бежать. Хозяин. Конечно, это он вернулся за теми, кто ему дорог. Однако спутник двигался медленно, постепенно укорачивая шаги, и сфинкс остановился, обернувшись на него. Конечно, тот боится, что по нему откроют огонь. Тревожно мяукнул, спрашивая, как им быть. Может, он выйдет один и приведет хозяина к Рыжему?

Мутант смотрел растерянно, не решаясь, поэтому Борис выбрал за него, выбегая навстречу военным и, наверное, схлопотал бы пулю, если бы не почти истеричный окрик Андрея:

— Не стрелять!

Хозяин. Борис бросился вперед, настойчиво обтираясь о ноги ученого, показывая, как рад его видеть. Тыкался мордой в руки, хранящие знакомый запах, запах дома, которого больше не было. Тревожно мяукал, рассказывая о Марине и о Мурке, что находилась в смертельной опасности, о Рыжем. Вспомнив, что его не понимают, позвал за собой, отступая к руинам, за которыми оставил мутанта.

Благо кошачьи жесты Андрей понимал, вместе со сфинксом выработав некую систему знаков, а потому поспешил за ним.

— Мы идем к Мурке? — спросил он. Увидев рыжего, растерянно замер. Осторожно спросил: — Саша?..

Мутант ответил, демонстрируя наличие разума, и Борис потерся о ноги хозяина, поднимая на него умоляющий взгляд. Он ведь его вылечит, правда? Пожалуйста.

Грустно улыбнувшись, Андрей тихо вздохнул и, подхватив Бориса на руки, сухо распорядился подошедшему солдату:

— Уничтожить. Ищем кошку и уходим из города.

Прежде чем Борис успел испуганно мяукнуть, раздался равнодушный, безжалостный выстрел, сухой, как во рту у сфинкса. Не успев даже развернуться, чтобы попытаться спастись, Рыжий дернулся и упал. Лицо исказила знакомая уже гримаса потерянной улыбки, и Борис почувствовал себя предателем. Лишь потом его накрыл ужас от осознания случившегося. Он отчаянно рванулся, но хозяин держал крепко:

— Так ему будет лучше, — заверил он. Борис мог поспорить, но словесные аргументы оказались слишком сложны для спокойной передачи, а потому он шипел и царапался, в конце концов, заставив Андрея рявкнуть: — Да успокойся ты! Ему нельзя было помочь! Перестань тратить время на истерики, нам нужно забрать Мурку.

Дорогое сердцу имя немного отрезвило, и Борис затих. Он мог сколько угодно ненавидеть Андрея, но сейчас только тот имел возможность спасти семью. Мяукнул, и по первому же требованию его опустили на землю. Едва не ступив в свежую кровь, Борис выгнул спину и попятился боком. Как же так? Ведь Рыжий был разумен. А его как бешеную собаку… Эта мысль долго звучала эхом в голове.

Сфинкс шагал знакомым маршрутом, и топот армейских ботинок за спиной заставлял непроизвольно ежиться, сморщивая шкуру. Такого омерзения за прошедшие дни не вызывали в нем даже самые ужасные виды мутантов, блуждающих по городу.

Как же так?

Разбитая выстрелом вера в хозяина оставила в душе зияющую рану. Как Андрей мог так поступить? Взял и избавился от человека, как от отработанного материала, убивая не только измученное тело, но и веру, надежду…

Размышляя об этом, он заметно сбавлял скорость, а путь предстоял еще неблизкий, поэтому на время, вытряхнув все из головы, Борис позволил ногам идти самим, просто надеясь, что с семьей ничего не случилось.

Под охраной военных, стреляющих во все, что движется, путь становился безопаснее, так что к вечеру они добрались до здания банка. Сердце заколотилось быстрее, он рванул вперед, но его схватили за шкирку, и внутрь вошли военные.

Борис уже привычно зашипел, извиваясь, но взвинченный напряжением последних дней Андрей немилосердно тряхнул его, грозясь порвать нежную шкуру.

— А ну цыц!

Пришлось обреченно повиснуть, дожидаясь возвращения поисковой группы. Наверное, будь он человеком, истово молился бы, но кошки не верили в богов. Казалось, прошла вечность, прежде чем военные показались в стеклянных дверях. И камень, что грозил раздавить Бориса, упал с плеч: живы. Вылизав мордочки Мурки и котят, смывая запах обреченности и страха, Борис инстинктивно загородил их собой, как обещание, что не отдаст никому, ни зараженным, ни военным, ни… Андрею. Мысль кольнула острой холодной иглой страха. Он нашел взглядом ученого, что даже не вспомнил о собственной жене. Ученого, которого прежде не знал, словно за время отсутствия того подменили. Бориса затошнило от ужаса и боли. Неужели он любил монстра?

Мурка поглядывала на него тревожно, не в силах понять, что тревожит Бориса, что за мысли роятся в его голове, а он не в силах был рассказать. Слишком свежо. Котята пищали и возились между лап, привлекая внимание, и хозяин протянул руку, намереваясь погладить. Взять? Борис не желал проверять, тихо предостерегающе зарычав.

— Да что с тобой, дружище? — напряженно засмеялся Андрей, тем не менее, не завершив движение до конца, справедливо ожидая расплаты. — Это же я. Нужно их вытаскивать отсюда.

Борис же думал о том, как хозяин поступил бы с ними, не оправдай они с Муркой ожиданий. Усыпил? О том, что могло ждать впереди котят, и для чего используют люди совершенное Андреем открытие. О том, что прежней веры уже не вернуть, и о страхе, в котором станет жить изо дня в день. Нет, не хотел он котятам подобной судьбы.

Однако Андрей был прав — нужно выбираться, а потому, наступая на горло своим страхам и опасениям, Борис отступил, выгибая спину, не в силах сдержать себя. Не умел он притворяться.

Котята испуганно пискнули, в человеческих руках взлетев высоко вверх, и Мурка мяукнула, побежав следом. Она не оставит детей. И только Борис некоторое время сидел на месте, тревожно глядя вслед, заставляя себя в очередной раз довериться хозяину. Побежал следом, чтобы услышать приказ: Бомбить город, как только они покинут его пределы. И в последний раз оглянуться, прощаясь с местом, где навсегда остались беззаботные времена. Впереди их ждали тревоги и неизвестность, в которую он уведет семью, как только представится возможность.