Ночь вступала в свои права, заявляя о них, накрывая мир тьмой, для одних почти родной, для других зловещей. Рон не относился ни к одной из категорий, но почти каждую ночь намеренно ступал во владения тьмы. Он искал ее слуг на пустынных улицах, в шумных клубах, тихих парках и уютных кинотеатрах. Искал, чтобы отправить в ад. Спасти если не чью-то жизнь, то, по крайней мере, бессмертную душу. Вскинув на плечо скрипичный футляр, молодой человек бросил быстрый взгляд в зеркало, усмехнувшись уголком тонких губ коротко стриженному голубоглазому блондину. Ничем не примечательному благодаря неброской повседневной одежде: потертые джинсы, рубашка, ветровка, — что позволяло легко сливаться с толпой и оставаться неузнаваемым по общим приметам. Взялся было за ручку входной двери, когда раздался звонок, и он безбоязненно открыл дверь:

— Не боитесь гулять по ночам, святой отец?

— Рональд, я не молод, чего мне бояться? — с тихим смехом мягко поинтересовался мужчина и, первым делом, скинул чуть влажный от накрапывающего снаружи дождя чернильный плащ, аккуратно повесив на простую вешалку в углу. Затем лишь снял шляпу, открывая лицо.

Вопреки собственным словам, выглядел визитер не старше сорока, но на висках уже серебрилась седина, взгляд голубых глаз был светел.

Чуть прокашлявшись, он поправил колоратку и взглянул на юнца:

— Пригласишь войти?

— Я собирался уходить, но... проходите, — молодой человек отступил в сторону, пропуская гостя в прихожую. — Выпьете чего-нибудь?

— Рон, — мягкое предостережение напополам с осуждением в голосе священнослужителя заставили хозяина квартиры прыснуть и состроить максимально невинное лицо:

— Я имел в виду: чай или кофе, святой отец! Как вы могли подумать о чем-то другом?

— Ну конечно, конечно, — хмыкнул мужчина, располагаясь в предложенном кресле у кофейного столика. — В таком случае черный с мятой, если возможно.

— Хорошо, что я знаю ваши вкусы. Одну минуту.

Ровно за столько нагревалось в чайнике энное количество воды, а Рон успевал сделать необходимые приготовления. Кофе, хороший кофе, пришлось бы ждать дольше.

— Что привело вас в столь поздний час, отец Марк? — поинтересовался Рональд, поставив на столик чашку ароматного чая. — Есть работа?

Ему нравилась вольная охота, но задания, как правило, были интереснее и требовали творческого подхода, что было по-своему привлекательно.

Мужчина нахмурился, чуть поджав губы, а затем, тихо вздохнув, вытащил из кармана сутаны конверт, чтобы протянуть его молодому человеку.

— Орден недоволен твоей деятельностью по поискам Марселуса Элдетри. Наши ресурсы велики, но неразумно тратить их, гоняясь за призраком давно почившего вампира, прости за каламбур…

Рональд прищурился, улыбка спряталась в уголках губ, но конверт он принял, положив рядом на край стола. Тема была слишком больной, чтобы удержать на лице маску безмятежности.

— Элдетри жив, — негромко, но твердо возразил он визитеру. — Я это чувствую. Тут.

Молодой человек накрыл ладонью район солнечного сплетения, где жили предчувствия, не раз спасавшие ему жизнь.

Священник поморщился:

— Не говори этого при инквизиторе. Он разберет тебя по косточкам в поисках укуса. Только обращенные самим Элдетри могут чувствовать его. Все остальное — самоубеждение. Отпусти свою ненависть, дитя мое, тебя ведет месть, потому ты и не желаешь верить в его смерть.

Рон отвел взгляд. Священник был прав, в его груди действительно долгие годы тлела ненависть, разъедая душу, но не она вела его по этому пути.

— Он жив, — упрямо повторил он, хмурясь все сильнее.

— Рональд, как твой наставник... — мужчина тихо вздохнул и чуть подался вперед, делая их разговор чуть менее официальным и чуть более доверительным. — Как твой друг, Рон, я прошу тебя, остановись. В погоне за тенью сложило головы людей больше, чем в охоте за реальной нечистью. Помни, что наша задача оберегать людей от нечистых, а не удовлетворять в работе темнейшие из своих вожделений.

— Именно, а Элдетри — один из самых сильных и опасных из них. То же, что он удачно скрывается последние годы за легендой о своей кончине, делает его еще опаснее. Однако меня не провести, — молодой человек любовно погладил скрипичный футляр, словно невзначай отщелкнув застежку. — Настанет тот час, когда мое оружие напьется черной крови.

Подняв глаза, напоролся на полусочувствующий, полуосуждающий взгляд священнослужителя.

— Рональд, ты теряешь разум... Если ты не образумишься, это станет твоим последним заданием.

Чуть заметно вздрогнул, получив удар под дых:

— Даже если меня отстранят, я продолжу охоту, — предупредил он, не скрывая намерений. Взял конверт, вскрывая чуть более резко, чем следовало бы, чтобы ознакомиться с заданием.

Ему надлежало проверить деятельность, а также главу некой новой организации, — читай секты, — которая набирала в свои ряды молодых и здоровых людей, желающих построить новый мир, где верные адепты будут жить вечно. "Возрождение". Звучало до отвращения знакомо, и Рон нахмурился, вспоминая. Да, верно, слышал он про него в одном из клубов, кажется, у него даже пылилась брошенная в стол брошюра.

— Мне следует внедриться или провести лишь внешнюю разведку?

— Внедрение не твой конек, Рональд, — заметил мужчина и чуть качнул головой, грея ладони о чашку чая, но так и не сделав ни одного глотка. — Но для этого тебе в пару я и пригласил специалиста.

Специалиста? Лично Рон сталкивался с подобным впервые, хотя и слышал о такой практике ордена. Он поднялся, чтобы открыть дверцу бара и плеснуть в бокал немного обжигающей жидкости, один запах который заставил святого отца поморщиться. Тот раздраженно фыркнул и медленно перевел дыхание. Оказалось, есть люди в чем-то компетентнее, в том числе и в вампирах, но в первую очередь напарник специализировался на оккультных сообществах.

Рональд засмеялся, одним глотком допивая виски, и заверил, что ему достаточно возможности охотиться и отправлять в ад кровососов. Заметил лишь, что собеседник чересчур возбужден, а потому предвзят. У святого отца был тяжелый день?

Детали операции в конверте отсутствовали, из чего Рон сделал вывод, что главным в тандеме будет не он, но ни уточнять, ни переспрашивать не стал, со все возрастающим беспокойством посмотрев на собеседника, промокнувшего носовым платком выступивший на лбу пот:

— Вам нездоровится? Могу подбросить до ордена, — предложил он.

— Если не сложно, — тихо вздохнул отец Марк и устало потер переносицу. — Заодно познакомишься с напарником. Он сейчас там, изучает материалы.

— Разумеется, нет.

Оставив на столе нетронутую чашку чая, они покинули квартиру и вышли на улицу. Рон на миг поднял лицо к небесам, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух, что прочищал мозги даже лучше кофе. Как и любого одиночку, перспектива совместной работы несколько напрягала, но иногда в жизни приходится терпеть неудобства, ничего не поделаешь. Сев за руль темно-серебристой “хонды”, достал сигарету, покрутил в пальцах и убрал обратно в пачку — святой отец не выносил запаха табака.

— Он хоть не послушник? — спросил он, заводя мотор.

— К чему такое презрение в голосе? Ты и сам был послушником, — чуть усмехнулся мужчина, пристегиваясь. — И нет, он не послушник. Даже не член ордена. Хотя близок нам по духу.

— Вы настолько ему доверяете? — удивился Рональд, игнорируя замечание относительно своего прошлого, за которое, между тем, был благодарен святому отцу, подобравшему его, дав шанс жить по-человечески и каждую ночь истреблять страх, что поселился глубоко внутри.

— Не все эксперты входят в орден, — заметил священник и светло взглянул на подопечного. — Ты бы знал это, если бы старался чуть больше вникать в дела ордена.

— Я простой охотник… — бросив взгляд на собеседника, Рон вздохнул. — Ладно, орден стал для меня не домом, но средством к достижению цели, — признался он. — Но вы… Вы другое дело, святой отец. Думаю, не особенно ошибусь, если скажу, что обязан вам всем.

— Не преувеличивай моих заслуг, я лишь делаю то, что в моих силах, — чуть улыбнулся отец Марк, как показалось Рону, слегка печально, но священнослужитель погрузился в молчание, пальцами перебирая поля своей шляпы, и молодой человек не решился прервать его раздумий.

Автомобиль быстро пересек сверкающий неоном город, чтобы затормозить у непримечательной каменной обители Господа, тонущей в зелени листвы, которую пронзал тонкий шпиль колоколенки. В детстве Рональд очень любил этот сад, где скрывался ото всех, вновь и вновь переживая ужас, что оставил его круглым сиротой или, когда начал обучение, представлял, как загонит кол глубоко в черное сердце порождения Тьмы, именуемого Марселусом Элдетри. Давно же он тут не был… непростительно.

Перекрестившись, он вслед за спутником поднялся по пологим ступеням и вошел в здание, навевающее воспоминания. Именно здесь, спустя почти год с момента второго рождения, он впервые засмеялся.

Внутри было... удивительно. Величественные своды холла старинного замка уходили в высоту, теряясь в густой тени. Как и прежде, словно в дань традиции, на стенах висели тяжелые позолоченные канделябры, и пусть вместо свечей в них были тусклые лампы теплого света.

Освещения не хватало, в холле царил полумрак, но он не пугал, скорее наоборот: утешал горячность разума и сердца. Почему-то именно эта фраза наставника всплыла в голове Рональда и заставила его улыбнуться. Раньше его раздражал полумрак и тишина цитадели, теперь же, окунаясь в ее спокойствие и величие, он чувствовал защищенность и умиротворение. Рон даже подумал, что надо бы почаще сюда наведываться.

— Наш специалист в верхней библиотеке? — предположил он.

Там было уютнее, теплее и пыли поменьше. Он и сам, когда вызывали в орден, предпочитал ожидать именно там: с чашкой кофе и каким-нибудь любопытным трактатом века пятнадцатого, каких было в обители великое множество.

Кивнув в ответ, святой отец сопроводил Рональда до места, вверх по бесчисленному количеству коридоров и винтовых лестниц. Не то чтобы молодой охотник нуждался в провожатом... Неужели священнослужитель боялся, что напарники передерутся при первой встрече?

Открыв массивную дверь библиотеки, Рональд пропустил в помещение наставника и уже затем вошел сам, запирая за собой. Бросив взгляд на уголок, состоящий из двух мягких кожаных диванчиков, кресла и резного столика, обнаружил там молодого человека лет двадцати-двадцати пяти в черной водолазке и джинсах. Устроив на коленях ноутбук, тот в самом деле изучал какие-то материалы. Его пальцы, буквально унизанные кольцами из светлого металла, вероятнее всего, серебра, быстро клацали по клавиатуре, набирая текст, который отражался в стеклах модных очков. Он то и дело поглядывал в старинный фолиант.

Книгу Рональд узнал и внутренне напрягся. Одна из редчайших работ — история рода вампирского, написанная рукой нечистого. Язык написания был сложен и витиеват, а оттого с трудом поддавался переводу и интерпретации. Парнишка же обращался к его содержимому с легкостью, с которой домохозяйка обращается к кулинарной книге. Заметив вошедших, аккуратно закрыл ветхое издание и, убрав ноутбук, поднялся на ноги, преодолевая расстояние между ними. Поприветствовав наставника охотников кивком головы, улыбнулся и протянул Рону руку для рукопожатия:

— Рональд, я полагаю? Марсель Элиранс. Рад встрече.

Помедлив пару секунд, точно раздумывая, Скрипач ответил на рукопожатие, крепко сжимая прохладную ладонь.

— Взаимно.

В конце концов, у него не было никакой неприязни к навязанному напарнику, желания которого также вряд ли спросили — дело на первом месте, а остальное нюансы.

— Вас уже посвятили в курс дела? — не став медлить, спросил парень, тут же возвращаясь к ноутбуку и беря его в руки, лишь затем поднимая на собеседника заинтересованный взгляд.

В роли главного группы напарник чувствовал себя более чем комфортно. Возможно, задание подобного рода являлось не первым в его карьере? Ну что ж, Рон не был против, пока это не мешало делу. Послушно принял в разговоре ведомую роль, отвечая на вопросы, кивком соглашаясь с утверждениями, которые казались ему разумными. Как оказалось, Элирас и правда не терял времени даром — у него был на примете распространитель, который мог помочь им под видом новых адептов проникнуть в особняк, если в том возникнет необходимость, но взамен требовал защиты ордена.

Рональд чуть насмешливо посмотрел на наставника — ордену тоже постоянно требовались новые адепты, так что за ними не заржавеет.

— А что насчет оружия? — рука инстинктивно сильнее прижала лежащий на коленях футляр. — Вряд ли нас пропустят с ним.

Напарник недоуменно посмотрел на него под аккомпанемент тихого вздоха святого отца за спиной:

— Оружия? У нас разведывательная миссия. Тихо проникаем, тихо узнаем, тихо уходим. Если это клиенты ордена — уже готовим полноценную операцию.

Не поверив собственным ушам, молодой охотник чуть запрокинул голову, бросив недоверчивый взгляд на наставника. Если это была шутка, то неудачная. Во всяком случае, Скрипачу мысль о том, чтобы оставить всяческие средства защиты дома, категорически претила.

— Оружие порой может создать больше проблем, чем его отсутствие, — назидательно заметил отец Марк, стиснув пальцами спинку кресла. Видимо, ему и самому эта мысль была не по душе…

Рональд прикрыл глаза, пытаясь принять данность.

— Ладно, если что, придется использовать подручные средства, — констатировал он, бросив взгляд на напарника.

Тот пожал плечами, словно отдавая все на откуп охотнику. Он вообще понимал, куда лезет? Рональд испытал приступ раздражения. Приблудные мало чем отличались от послушников.

— Тебе хоть раз приходилось убивать вампиров? — спросил он, ничем не выдав своего состояния. В конце концов, должен же он был представлять, чего ожидать от напарника, что взять на себя, в чем довериться ему? Нет, прикрывать себе спину он напарнику не доверит. Это надо заслужить.

— Ты хоть раз проникал в тайные сектантские организации? — ответил парень вопросом на вопрос, приподняв бровь. — Мы специалисты каждый в своей области, потому нас и ставят в пару.

— Понятно, — он получил ответ и сделал выводы. Итак, Марсель поможет ему проникнуть в организацию и собрать сведения, а Рон будет защищать его задницу, если вместо сектантов они обнаружат вампирское гнездо. — И когда мы отправляемся?

— Ближайшая встреча с адептами завтра в одиннадцать вечера. Это нам на руку, вербовщик сможет достать для нас приглашения на мероприятие, а мы успеем подготовиться, — отозвался парень и поправил очки.

Рональд кивнул и, устроив футляр рядом, откинулся на спинку дивана. Итак, на ближайшие дня два охота отменялась, вряд ли его отпустят сейчас из обители. Да и подготовка требовала времени.

А вот Марсель явно не был ограничен в свободе передвижений, а потому предпочел ретироваться, напоследок изъявив желание переговорить со святым отцом, и тот не нашел причин для отказа. В итоге в библиотеке Рон остался один, предоставленный сам себе и воспоминаниям, которые выползали из-за книжных полок, стучались в большое окно, сейчас задернутое шторами. Как ты не называй это место, а только здесь прошла большая часть его жизни, а могла и вся, если бы он пожелал пойти по стопам отца Марка. Молодой человек качнул головой, точно вновь отказываясь от служения Господу иначе, чем охотой. Поднялся, чтобы выйти на лестницу и закурить.

Снизу доносились тихие голоса. Отец Марк и Марсель. Слов разобрать Рон не мог, но, судя по интонациям, священник был чем-то серьезно недоволен, в то время как специалист вел себя более чем равнодушно. Впрочем, они уже выяснили, что напарник ни черта не смыслит в ИХ части операции, а следовательно, не способен объективно оценивать вероятную опасность. Значит, о безопасности придется позаботиться самому. И у него уже имелась парочка идей, посвящать в которые Марселя Элираса он не собирался, а то оставит их совершенно беззащитными…

В конце концов, Марсель резко прервал святого отца и быстро направился прочь. За коваными воротами как раз притормозил автомобиль S-класса с личным водителем. Конечно, изначально было понятно, что парнишка непростой, но чтобы настолько… Неужто дитятко решило потешиться с помощью приключения на свою филейную часть?

— Та еще заноза, да? — сочувственно поинтересовался Рон, когда святой отец вернулся в библиотеку, тяжело опустившись в кресло. Выглядел он подавлено, и это было так не свойственно отцу Марку, что невольно настораживало. — Может, кофе?

Священнослужитель вежливо отказался и посоветовал охотнику как следует продумать план на предмет безопасности. Заметил, что готов помочь и советом и делом, а вся оружейная в распоряжении охотника.

— Уверяю вас, что не стану зря тратить время. И ваше состояние вызывает гораздо более сильные опасения, чем предстоящая вылазка. Вы неважно выглядите. Бледны…

— Простуда, — фальшиво и бесцветно улыбнулся отец Марк. — Вероятно, промок под дождем, бегая не столько от вампиров, сколько за нерадивыми охотниками.

Словно в подтверждение своих слов, он сухо прокашлялся и потер горло.

— Тогда вам лучше выпить чая с лимоном и забраться в постель, — Рональд бросил на священника быстрый оценивающий взгляд. — Вы нам еще пригодитесь: здоровым и полным сил. Куда мы без вас?

Кроме шуток, Рональду порой казалось, возможно, небезосновательно, что орден держится только на этом человеке, которому далеко не он один был обязан жизнью.

— Порой мне кажется, я прожил уже непозволительно долго для члена ордена, пережив многих своих и учителей, и учеников… — печально заметил священник, поднимаясь на ноги. — Доброй ночи, Рональд.

И тихо вышел, оставляя охотника в недоумении и растерянности. Не нравилось Рону настроение наставника, словно тот собирался в отставку или, не дай Бог, на небеса. Однако на “внутреннее расследование” не было времени, вот вернутся с задания… Пока же следовало сосредоточиться на нем, что Скрипач и сделал, сходив на кухню и сварив крепкий кофе. Предстояла долгая ночь. Забавно, но именно по ночам ему работалось лучше всего. Издержки профессии? Когда он в последний раз спал ночью? Сейчас и не вспомнишь…

Неудивительно, что, когда один из послушников потряс его за плечо часов в одиннадцать утра, он послал его к черту, и совесть даже не шевельнулась. Буквально кожей почувствовал его гнев, но мальчишка сдержался и не попытался придушить богохульника подушкой. Лишь фыркнул, что отцу Марку нездоровится, но он распорядился дать Рону полный доступ к арсеналу. Такое у них бывало только во времена военного положения, то есть — нечасто.

Попадая сюда, Рональд каждый раз думал, что, наверное, их арсеналу позавидовал бы и Ватикан. На самом деле, тут имелись экспонаты, которые оттуда и прибыли сотню или две лет назад. Он с удовольствием поиграл бы в некоторые игрушки, но, увы, сейчас его интересовали вещи современные и не отличающиеся оригинальностью. Что-то неотличимое от обыденных предметов, не вызывающих подозрений, но с другой начинкой. Например, осиновый карандаш или спрей-освежитель для полости рта со святой водой.

Еще ему нужна была схема помещения, чтобы попытаться хоть набросать план, и благо этот золотой мальчик смог ее раздобыть, оказавшись не так уж бесполезен. Вот только помещение Рону не нравилось. Огромный зал, в котором должна была проходить встреча, имел два входа: один из холла для гостей мероприятия, второй — винтовая лестница откуда-то из глубины дома, ведущая на подиум, где располагались места устроителей. Все двери на время собрания запирались, а окна закрывались рольставнями. По сути: железобетонный мешок, куда можно войти, но невозможно выйти.

Плохая идея, ой, плохая…

— И сколько ожидается человек, помимо адептов? — полюбопытствовал он. Машинально потянулся за сигаретой, но так и не вынул ту из пачки. В библиотеке курить запрещалось категорически. И правильно. В случае пожара, потери оказались бы невосполнимыми, и не только для ордена.

Марсель, в кой-то веке, отвлекся от ноутбука и подошел к схеме, прихватив карандаш.

— Пять человек охраны: два на входе, три у подиума. Примерно столько же вербовщиков будут сидеть в первом ряду. Насколько мне известно, пять человек устроителей. Будут впаривать страждущим о вечной жизни взамен на их кровные.

— Или кровь… — негромко добавил Рональд, прикидывая в уме, как с наименьшими потерями покинуть помещение, в случае провала. — Хорошо, что этаж второй.

Хотя времени на ставни у них, скорее всего, не будет.

Они обсуждали план еще долго, не в состоянии состыковаться в деталях, которые разнились в зависимости от истинной сути организации. Так что, ко времени сборов, у них появился не только план “б”, но и “в”, и “г”. И это при богатом опыте Рональда… Голова гудела, прилечь бы хоть на полчасика, но у кованых ворот цитадели притормозил уже знакомый автомобиль. Пора. Вздохнув, Рон любя скользнул ладонью по футляру с верным оружием, что не раз спасало ему жизнь, но сегодня должно было остаться в обители, и решительно поднялся.

— Не боишься за тачку? — как можно непринужденнее поинтересовался он у напарника, маскируя волнение.

— Машина это меньшее, что меня беспокоит, — отозвался парень, поправляя манжеты своей рубашки. Казалось, что без ноутбука золотому мальчику просто нечем занять руки.

И правильно, ведь ставкой в этой игре были их души, ни больше ни меньше. Назовите это как хотите: интуицией, предчувствием, но Скрипач был уверен, что сектой там и не пахнет. Он уже достаточно побывал в переделках, чтобы чуять нечисть за несколько миль, а потому готовился к худшему.

Марсель же выглядел спокойным, разве что то и дело теребил кольца на своей руке, которые довольно странно смотрелись с костюмом-тройкой. Вот Рон в костюме чувствовал себя неуютно, и дело даже не в том, что подобная одежда сковывала движения, а просто сроду их не носил. Галстук душил.

Однако Элирас настоял, и когда они подъехали к особняку, охотник понял, что эта деталь одежды не была простой блажью. Будущие адепты уже собрались в месте встречи: богатенькие, холеные… Даже закралась мысль, что на этот раз интуиция его обманула, уж больно лакомый кусочек для секты.

В роскошно обставленном холле рекой лилось шампанское, и велись тихие светские разговоры. Обсуждали, конечно, перспективу вечной жизни и возможность за нее заплатить. Вечная жизнь, несомненно, не в сердцах людских и памяти, а, следовательно, за этим стояли вампиры или надувательство, в котором фигурировало некое открытие, эликсир…

— Меня сейчас стошнит, — тихо поделился с напарником Рон, когда они ненадолго остались одни.

— От духоты или от фальши? — поинтересовался Марсель, осушая бокал шампанского и провожая гостей своим цепким взглядом.

— Они, в самом деле, верят, что за деньги можно купить даже бессмертие?

Рональд покачал головой, делая осторожный глоток — непривычный напиток мог вскружить голову, а еще туда могли что-то подсыпать…

— Люди готовы поверить во что угодно, особенно если их правильно убеждать… Сначала духовные практики, потом утечка денег, а затем здравствуй, групповое самоубийство, ибо для жизни вечной нужно скинуть оковы бренной плоти, — Марсель тихо фыркнул и кивнул, обращая внимание Рона на то, что дверь в зал собрания уже открыли.

Поставив бокал на ближайшую ровную поверхность, Рон первым двинулся навстречу тому, что ожидало их этой ночью. Труднее всего оказалось надеть улыбку, подражая тем, кем они прикидывались. Пройдя к креслам, занял место в последнем ряду, чтобы не лезть на глаза учредителям и охранникам и при этом видеть все, что происходит в помещении. Почти все… И это напрягало. Особенно когда за спиной, словно крышка гроба, захлопнулись двери. Поворот ключа был гвоздем в массивную крышку. Он незаметно перевел дыхание и нащупал в кармане флакончик со святой водой. Да, тот самый, замаскированный под спрей. Спокойно.

Свет приглушили, перенесли ближе к подиуму, и взгляды присутствующих обратились к тем, кто обещал бессмертие. Рональд напрягся — молодые, холеные, уверенные. Живые. В этом он не сомневался. Неужели интуиция подвела его?..

Произносимая речь, с одной стороны, казалась абсолютно прозрачной, без скрытого контекста, с другой, что-то в ней неуловимо напрягало. Может, к адептам применяли технику, сходную с НЛП? Рон не мог ответить, инстинктивно подбираясь, когда лектор, наконец, подобрался к главному, и

прозвучали слова: Нам всем сегодня придется умереть, чтобы возродиться и шагнуть в вечность. Нет. Нет, он не собирался умирать, что бы ни стояло за этими словами, и бросил быстрый взгляд на напарника, проверяя степень его готовности… к чему бы то ни было.

Элирас выглядел недоуменно, но в то же время заинтересованно приподнял бровь, словно задавая вопрос: и как вы себе это представляете? Рону захотелось его придушить. Не успел. Охрана выпустила клыки, и мгновением спустя первый ряд адептов был атакован, а остальные с воплями ринулись прочь. Только бежать было некуда. Рука машинально скользнула на плечо, забывая, что футляр остался в обители, да и роль их была другой: вернуться со сведениями, а не спасать тех, кто напоролся на то, за что боролся.

— Бежим! — схватил он Марселя за руку и потянул к заднему выходу.

К счастью, реакция у напарника оказалась на высоте.

Их заметили, бросились наперерез, и Рональд вытащил спрей, направив струю в клыкастую физиономию. Вампир закричал, но задерживаться, чтобы проверить, хватило ли порции для смертельного исхода, они не стали. Другого отбросил ногой, неуклонно двигаясь к цели и ни на миг не отпуская руки Элираса. Спасение было буквально в нескольких шагах, между ними стояли лишь четверо вампиров и дверной замок.

Первый из желающих кинулся на него. Святая вода намочила рукав вампира, а затем флакончик выбили из его рук, возле самого лица сверкнули клыки. Локоть напарника пришлось выпустить. Рон увернулся, подставив подножку второму вампиру, одновременно выхватывая осиновый карандаш, на который тот и упал грудью, рассыпаясь в прах.

— Марсель! Дверь!

Ответа в общем гуле охотник не услышал и, чертыхнувшись, умудрился увернуться от еще одного нападающего, действуя скорее на автомате, интуитивно. Кинулся было к дверям, когда те распахнулись, и на пороге появился отец Марк. На краткий миг Рональд опешил. Что он тут делает? В следующий грязно выругался, заметив в печальной улыбке священника клыки. В голове встало на места то, во что молодой охотник все это время отказывался верить, думать. Едва не пропустив очередной маневр противника, остервенело нанес удар. Тот успел увернуться, а оступившийся Рон улетел спиной в грудь священника. Святой отец отпихнул его от себя, уводя из-под очередного удара охранника, чтобы самому кинуться на нечисть. Нечисть, которой стал и сам. И внутри затрепетала надежда, что не все потеряно, что они со всем справятся и выберутся отсюда, найти бы еще Марселя… На Рона налетел еще кто-то желающий отведать его крови, и только мгновением позже Рональд осознал в нем священнослужителя.

Святой отец… Он всю свою жизнь боролся со злом, что теперь завладело его телом, но, молодой охотник был уверен, не душой, которая страдала в плену Тьмы. Эта боль плескалась в потемневших глазах, когда отец Марк все понял и подавил жажду крови, на мгновение взявшую над ним верх. Отшатнувшись было от своего ученика, вновь подступился к нему и сжал пальцы, держащие оружие, своими, направляя карандаш себе в сердце. Печально, болезненно и в то же время с надеждой улыбнулся.

— Мне так жаль, отец Марк… — выдохнул охотник, нанеся быстрый, точно выверенный удар, поразив мертвое уже сердце. Увы, это единственное, что он мог сделать для человека, которому обязан всем, вернув за сделанное добро — освободить душу, которой место на небесах, а не в аду бессмертия.

В черных глазах вампира промелькнула боль, что продлилась лишь краткий миг. Спустя который он рассыпался в прах. И эмоции охватили Рональда, стиснув горло, мешая дышать и мыслить здраво. Ноги подкашивались, но его привели в себя. Тихий смех и… аплодисменты? Воспользовавшись секундной растерянностью охотника, оружие выбили ударом ноги, схватили, заломив руку за спину, заставляя тихо зашипеть. Развернули лицом к… Марселю.

— Трагизм, достойный Шекспира, — засмеялся тот, снимая очки и кладя их на небольшой поднос, который подал один из организаторов вечера. На поднос одно за другим полетели кольца. Снимались они с большим трудом, заставляя Марселя шипеть от боли. Серебро оставляло на пальцах ожоги. Глубокие, почти до кости. Человек орал бы от боли, если бы вообще остался в сознании. Однако перед Рональдом был не человек. Явно не человек. И чем больше колец оказывалось на подносе, тем яснее это становилось. Менялась энергетика. Менялась внешность. Когда последнее кольцо оказалось в общей куче, рука носителя была окончательно искалечена, а перед молодым охотником предстал Марселус Элдетри. — Давно не виделись, Рональд. Говорили, ты искал меня.

Дыхание на миг прервалось. Потрясенный перевоплощением напарника, Рон рванулся, тщетно силясь освободиться. Пред внутренним взором встала темная ночь четырнадцать лет назад, когда он остался круглым сиротой. За эти годы она ничуть не померкла, и он прекрасно помнил темную улицу, неровный свет фонаря, в котором впервые увидел Элдетри. До сих пор в ушах стоял крик матери, снова и снова отец бросался на вампира, даря сыну шанс выжить…

— Ублюдок! Я знал, что ты жив… Я…

Он хотел убить его. Сейчас, наверное, сильнее, чем когда-либо прежде. Наконец, он так близко, и одновременно так далеко от цели всей своей жизни. Рональд стиснул зубы и кулаки, не оставляя попыток сбросить захват.

— Такая вера в меня, что даже лестно, — засмеялся древний вампир, без опаски подходя ближе и, приподняв его лицо здоровой рукой, заставил смотреть себе в глаза. — Это стоило того, чтобы перетерпеть агонию зачарованного серебра. Ты ведь знаешь, что от меня еще никто не уходил?

Рональд не удостоил Элдетри ответа, отчаянно сопротивляясь гипнозу голубых глаз, чей взгляд, казалось, впивался в мозг. Глубоко внутри поднялось что-то сродни паники. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет! Но вот по легкому мановению руки вампира охрана отпустила охотника, и тот шагнул навстречу к нечисти, не контролируя своего тела, а оказавшись непозволительно близко, покорно запрокинул голову, открывая беззащитную шею. Мысли метались в голове испуганными солнечными зайчиками, все его существо противилось тому, что должно было случиться, но тело предало Рона, находясь во власти вампира. Тот тихо усмехнулся, склоняясь, и по спине побежали ледяные мурашки. Клыки еще не касались кожи, но охотник чувствовал их близость, от которой паника усиливалась, грозя прорваться наружу.

— Не… не смей… — выдохнул он, не скрывая омерзения, которое испытывал от одной мысли об укусе вампира.

Вампир же лишь тихо рассмеялся, оттягивая момент, позволяя жертве захлебнуться в собственном отчаянии. Пальцы изуродованной руки скользнули по шее к его затылку, зарываясь в волосы почти ласково, прежде чем все же вонзить клыки в нежную шею. Рональд тихо вскрикнул, скорее от отчаяния, чем от боли, к которой успел привыкнуть за свою короткую, но насыщенную жизнь. Зажмурившись, стиснул в пальцах ткань пиджака вампира, цепляясь за него, так как скоро комната качнулась и поплыла. Вампир пил жадно, с каждой каплей забирая жизнь охотника, доказывая, что жертве не дано уйти от его клыков, даже если участь настигнет ее спустя годы.

Ужас, затопляющий сознание, достиг, казалось, критической отметки, а затем начал медленно отступать. В теле появилась легкость, а желание сопротивляться сошло на нет. Яд вампиров? Может быть. Во всяком случае, крохи угасающего сознания концентрировались не на головокружении и боли, но на чужих прикосновениях. И прежде чем его окончательно поглотила тьма, он почувствовал бархат чужой ладони на своей щеке.

Очнувшись, Рональд резко сел на постели, пытаясь прийти в себя после кошмара, в котором его снова обратили в ненавистную сущность. Провел ладонью по лицу, смывая остатки сна. Ужасно мучила жажда, и он растерянно скользнул взглядом по роскошной спальне, только спустя мгновение осознавая, что помещение не знакомо ему и что он в нем не один.

В кресле напротив постели фривольно устроился Марселус с ноутбуком в руках.

— Не думал, что ты настолько сильный. Понадобилось несколько суток вместо одной ночи… Мое уважение, еще никто не сопротивлялся обращению так долго, — заметив, что охотник пришел в себя, вампир оторвался от компьютера и почти ласково улыбнулся своей жертве, но во взгляде читалась надменная насмешка.

Рональд в ужасе смотрел на свой оживший ночной кошмар. Во время задания, его последнего задания, на это не нашлось времени, а сейчас мысли атаковали, и он сжал голову ладонями, пытаясь унять вспышку боли. Ловушка. Он ведь чувствовал: что-то не так… Все не так! Если бы к нему пришел кто-то другой, Рон бы просто послал визитера, но не отца Марка. И чертов Элдетри знал это! Святой отец пострадал из-за него, его стремления найти и уничтожить убийцу родных. Душу переполнили эмоции: отчаяние, страх, вина, гнев, ярость. Выплеснулись наружу, сорвав с постели в бросок. Лишь одно желание билось в голове — добраться до горла врага. Но замер, словно вкопанный, в шаге от жертвы.

Засмеявшись, вампир поднялся на ноги и подошел максимально близко, прежде чем запрокинуть голову, открывая шею. Провел ногтем, пуская себе кровь.

— Тебя мучает жажда, но ничто не насытит новообращенного так, как кровь его творца. Пей.

Капля густой вампирской крови медленно стекала вниз, и Рональд не мог заставить себя отвести взгляд. Одолевавшие его чувства и эмоции отошли на задний план, оставляя всепоглощающее желание слизнуть ее. Он даже провел по губам языком, задев подтверждение обращения. Прикосновение скользнуло по позвоночнику холодком, и охотник зажмурился, усилием воли качнув головой.

— Нет…

Он знал: единожды вкусив крови, он уже не сможет без нее обходиться.

Но отступить не смог — тело по-прежнему не слушалось. Металлические нотки, наполняющие воздух, сводили с ума, заставляя внутренности скручиваться от жажды, а клыки удлиняться, почти раня владельца. Невыносимо. Внутренний голос шептал, что ни к чему страдать, достаточно сделать лишь один глоток, и станет так хорошо, как еще никогда не было, но Рон отказывался слушать, уверенный, что это Элдетри забрался ему в голову. В тишине комнаты прозвучал странный звук, и он не сразу понял, что то его измученный стон. Тело подалось вперед, голова склонилась к чужой шее, ноздри вдыхали божественный, искушающий аромат. Всего один глоток.

Рональд чувствовал, как тает сила воли, еще сдерживающая желание. Нет! Нет, он не должен!

Чужая ладонь почти ласково скользнула ему на затылок, чтобы надавить мягко, неотвратимо склоняя к ране на шее вампира, заставляя коснуться ее губами. Из груди исторгся всхлип, как доказательство очередной победы над упрямцем. Рубеж, который Рональд удерживал из последних сил, рухнул, и он вонзил клыки в шею вампира. Сделал первый жадный глоток, забывая обо всем.

Кажется, Марселус смеялся над ним. Кажется, сам Рон едва ли не стонал от удовольствия, жадно глотая кровь, чей вкус сейчас был сравним с живительным нектаром, кружащим голову, заставляющим разум взрываться новыми ощущениями и эмоциями, до этих пор неведомыми ему. Вампир не ограничивал его, и Рональд отстранился лишь когда почувствовал неожиданную тошноту. Зажал рот ладонью, с ужасом заглянув в насмехающиеся над ним голубые глаза. С ненавистью, вызванной осознанием, что теперь для него нет пути назад.

Марселус с усмешкой вытер платком свою шею, и на ней не осталось следов: ни царапины, ни укусов, лишь смазанное кровавое пятно.

— Вот так всегда сначала: никогда и ни за что, а потом насыщаетесь до тошноты… Хуже маленьких детей, — пришедший в себя Рон вскинулся в попытке ответить, но вампир поднял руку, останавливая его. — О, можешь не тратить сил на протесты. За тысячелетия своей жизни я наслушался их вдоволь, и одни ничем не отличались от других.

Рональд попятился, пытаясь утереть губы и подбородок, но лишь больше пачкаясь в крови, размазывая ее по лицу и рукам. В душе царили мрак и бесконечное отчаяние, что рвало сердце в куски. И он не смог сдержать крика, что поднимался из самых глубин его существа.

Кажется, у него и вовсе случилась истерика, он не мог сказать точно, слишком часто выпадал из реальности, но в себя пришел в абсолютно разгромленной комнате, и за этой вакханалией, стоя в дверях, спокойно наблюдал Марселус. В углу валялись остатки ноутбука.

— А мне говорили, что охотники сдержанные и психологически стабильные люди. Полегчало?

Обессиленный, выдохшийся, опустошенный, Рональд тяжело опустился на пол, съехав по стене:

— Иди к черту… — тихо выдохнул он, прекрасно понимая, что никуда вампир не уйдет, и он никуда не денется, отныне принадлежа Марселусу Элдетри со всеми потрохами. Провел ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя, а может, все еще надеялся проснуться от затянувшегося кошмара.

— Только от него, прелесть моя, — усмехнулся вампир, наконец, отлепившись от косяка. — Умывайся и спускайся вниз. Буду знакомить тебя с вечностью.